7/IX. 1922. т. Бухарин! Я читал (в «Социалистическом Вестнике») поганое письмо Горького. Думал было обругать его в печати (об эсерах), но решил, что, пожалуй, это чересчур. Надо посоветоваться. Может быть, Вы его видаете и беседуете с ним? Напишите, пожалуйста, Ваше мнение [ЛЕНИН. Т. 54. С.279].
7/IX. 1922. т. Бухарин!
Я читал (в «Социалистическом Вестнике») поганое письмо Горького. Думал было обругать его в печати (об эсерах), но решил, что, пожалуй, это чересчур. Надо посоветоваться. Может быть, Вы его видаете и беседуете с ним? Напишите, пожалуйста, Ваше мнение [ЛЕНИН. Т. 54. С.279].
Письма Горького, несомненно, сыграли важную роль в последующей замене смертного приговора, вынесенного по результатам судебного процесса 12 членам Центрального Комитета партии эсеров, пятилетним тюремным заключением и ссылкой.
Позднее в том же 1922 году, Горький и Рыков дружески встречались в Берлине, куда партийный вельможа приезжал подлечиться, и вели доверительные беседы.
Даже в письмах тридцатых годов [СУРОВЦЕВА (I)], когда Рыков, став «оппозиционером», находился в опале и вынужден был выступать покаянными речами, Горький неизменно обращался к нему как к человеку, которого он уважает и ценит. Ну, а в 1938 году на третьем и последнем открытом процессе по делу «Антисоветского право-троцкистского блока» Генеральный прокурор СССР А. Я. Вышинский в частности — т. к. подсудимые[134] обвинялись в самых разных чудовищных преступлениях против страны, ВКП(б) и ряда ее руководителей, часть из которых была ими якобы по приказу Льва Троцкого злодейски умерщвлена — заявил:
Я считаю совершенно доказанными и установленными следующие факты, из которых вытекает только один вывод — вывод об участии Рыкова в подготовке умерщвления Алексея Максимовича Горького [СТАРИКОВ. С. 106].
Я считаю совершенно доказанными и установленными следующие факты, из которых вытекает только один вывод — вывод об участии Рыкова в подготовке умерщвления Алексея Максимовича Горького [СТАРИКОВ. С. 106].
Обвиняемые, «несгибаемые большевики», революционеры с громадным стажем, прошедшие тюрьмы и каторги, признались во всем или почти во всем, что им инкриминировал суд, несмотря на явную абсурдность всех обвинений. Большинство из них, в том числе ближайшие сподвижники Ленина и друзья Горького — Алексей Рыков и Николай Бухарин (Зиновьев и Каменев были расстреляны раньше — после первого открытого процесса по делу «Троцкистско-зиновьевского террористического центра», который проходил в августе 1936 года).
Что касается Бухарина, то его дружба с Горьким продолжалась совсем недолго, т. к. завязалась лишь в начале 1920-х годов [ПРИМОЧКИНА].