Она не могла успокоиться. Душу терзали мысли о матери, об отце. Ей было жаль их и себя, жаль, что не стала такой, какой могла. Она захлебывалась слезами, а вместе с ними раскаянием и сожалением.

Саманта не поняла, сколько прошло времени, но почувствовала, что машина остановилась. Будто сквозь пелену, она увидела склоняющегося к ней Броди. Он отстегнул ремень, обнял ее и прижал к себе. Не сказал ни слова, просто ждал, когда она успокоится.

Саманта плакала, пока не почувствовала пустоту внутри. Рыдания постепенно стихли, и она упала ему на грудь, обессиленная. Казалось, она не сможет пошевелиться или сделать шаг, даже если очень постарается. Но ей этого и не хотелось. Саманта мечтала навсегда остаться в теплом салоне машины, где тихо и безопасно.

Его руки лежали на ее спине, воротник куртки касался щеки.

Броди.

В голове били барабаны, но все же стало легче, что удалось освободиться от груза, выплеснуть эмоции.

Саманта заставила себя отстраниться и огляделась, не предоставляя, где они находятся и как далеко уехали от дома.

— Что ж. — Она принялась искать в кармане салфетку. — Напрасно я считала себя хорошим профессионалом.

— Но сейчас нерабочее время. И тебе необязательно соответствовать высоким стандартам, установленным самой себе. Возьми. — Он протянул ей салфетку. — Должно быть, у тебя страшно болит голова. У меня в офисе есть отличное средство.

— В офисе?

— Мне казалось, тебе хотелось побыть в тишине. Там ты можешь плакать, громко рыдать, хлюпать носом и даже кричать, не опасаясь, что кто-то услышит.

Саманта шумно высморкалась.

— Похоже на фразу из фильма ужасов.

Большим пальцем он смахнул слезу с ее щеки:

— Мне казалось, предложение тебя заинтересует.

— Ты поступаешь так со всеми женщинами?

— Ты первая. Думаешь, следует взять этот способ на вооружение?

Саманта достала еще одну салфетку.

— Думаю, предложение поехать в уединенное место, где никого не потревожат крики, не для всех может стать привлекательным.

— Правда? Если верить статистике, шансы быть убитым в шотландской глубинке…