Неприязнь к Чехову со стороны Буренина и Ко была обусловлена его к тому времени заметным «полевением» [ТОЛСТАЯ Е. (II) С. 136], что выражалось в сотрудничестве с журналом «Северный вестник». К 1892 году, несмотря на неприязненные отношения с нововременцами, Чехов вновь сближается с Сувориным.
Они начинают строить планы сотрудничества. ‹…› по протекции Чехова Суворин издает книжку Мережковского, и тогда же, в 1892-м, затевается проект журнала, финансируемого Сувориным, с Мережковским в роли критика и Чеховым в качестве литературного редактора. ‹…› Мережковский чувствует себя неуютно в «Северном вестнике». Литературную критику в журнале Волынский оставляет себе, а Мережковского публикует как поэта (впоследствии и как прозаика). Мережковский чувствует, что ассоциация с экстремистом Волынским, вредит ему, и ищет альтернативу «Северному вестнику». Да и концептуально Волынский идет дальше, чем Мережковский, и это его раздражает [ТОЛСТАЯ Е. (II) С. 191].
Однако Чехова в это время все больше «отталкивала резкость полемического тона в журнале», которую главным образом выказывал в своих «Литературных заметках» главный идеолог новой редакции журнала Аким Волынский. Немалую роль в общем раздражении против «Северного вестника» играл и «чесночный дух» редакции журнала. 18 мая 1981 г. из Алексина Чехов писал на сей счет Суворину:
M-elle Гуревич и M-r Филоксера[252] ничего не сделают из «Сев<ерного> вестника»; они внесут в него дух еврея-философа, ими переведенного, но не внесут его мудрости и таланта; чесночным духом и ограничится дело [ЧПСП. Т.4. С. 231–233].
Дмитрий Мережковский, в недалеком будущем декларативный филосемит[253], также жалуется Чехову, что «Северный вестник — жидовское царство» [ТОЛСТАЯ Е. (II) С. 190].
В конечном итоге внутренние противоречия в троице зачинателей нового журнала возобладали над их антипатией к «чесноку», и из идеи нового журнала ничего не вышло. Однако с «Северным вестником» Чехов разошелся навсегда и стал печататься в оппозиционной ему, традиционалистской в эстетическом плане, либерально-народнической «Русской мысли» — журнале симпатичного ему В. Лаврова и нелюбезного его критика Н. Михайловского. Примечательно, что писатель покинул журнал, который делал все возможное, чтобы удержать его в числе своих авторов, со скандалом — на почве денежных расчетов. И хотя физически Чехов в это время чувствовал себя хорошо: «Чахотки у меня нет, и кровь горлом не шла уже давно», — конфликт с Л. Я. Гуревич спровоцировал у него раздражительный приступ юдофобии, что явствует из письма А. С. Суворину от 25 ноября 1893 г. (Мелихово):