Решение о конфискации предметов искусства, находившихся в квартире Чирикова, ОГПУ принимало в связи с его арестами дважды, в феврале 1929 и марте 1932 года, но, видимо, изъятие икон его собрания произошло лишь после второго ареста, когда реставратор уже находился в ссылке[1262]. В числе конфискованных оказались не только его собственные иконы, но и те, что в то время находились у него на реставрации. Точно не известно, кто рассказал ссыльному Чирикову о судьбе его собрания[1263], но он знал о том, что произошло. В письме Грабарю 8 мая 1932 года Чириков писал из ссылки:

[Иконы из квартиры забрали] в Исторический музей. И я искренне должен признаться, что совершенно ничего не понимаю, вед[ь на] мое имущество, как художественное, так [и] всякое другое, конфискации не было объявлено… С другой стороны, за свою коллекцию я вполне доволен, она находится и будет находиться на пользу науке и доступна к изучению, т[ем] б[олее] без меня могло все случиться. Теперь она охраняется и будет специальное наблюдение за ней[1264].

[Иконы из квартиры забрали] в Исторический музей. И я искренне должен признаться, что совершенно ничего не понимаю, вед[ь на] мое имущество, как художественное, так [и] всякое другое, конфискации не было объявлено… С другой стороны, за свою коллекцию я вполне доволен, она находится и будет находиться на пользу науке и доступна к изучению, т[ем] б[олее] без меня могло все случиться. Теперь она охраняется и будет специальное наблюдение за ней[1264].

Именно в это время, в 1932 году, в Исторический музей поступило более ста икон из собрания, изъятого у Чирикова.

Находясь в архангельской ссылке, Чириков успокоенно считал, что его иконы останутся в России, в Историческом музее. Незнание для него в тот момент обернулось благом. В действительности же значительная часть его икон была отдана в «Антиквариат» на продажу[1265]. Факт передачи икон из собрания Чирикова в «Антиквариат» служит еще одним доказательством того, что в «закрома» торговой конторы попали прекрасные памятники искусства, в данном случае иконы, отобранные для собственной коллекции таким мастером и знатоком древнерусской живописи, как Григорий Осипович Чириков.

Ссылка Чирикова должна была закончиться в марте в 1934 года, но он освободился досрочно. В конце 1933 года, несмотря на запрет жить в шести крупнейших городах СССР, он уже работал по специальности в Русском музее в Ленинграде[1266]. По возвращении Чириков, несомненно, занялся поиском своих икон, и если не узнал об этом раньше в ссылке, то, оказавшись дома, через друзей и коллег в Историческом музее и «Антиквариате» выяснил, что его иконы продаются. Было ли что-то из его собрания к тому моменту уже продано, не ясно, но известно, что 1 мая 1935 года Третьяковская галерея получила из универмага № 9 по акту № 140 тридцать три иконы из собрания Чирикова (прил. 26 № 28–60)[1267]. Когда-то, в 1923 году, Анисимов писал, что Чириков много сделал для сохранения для России произведений древнерусского искусства, для того, чтобы памятник «не скрылся за границу или просто не попал в ненадежные руки»[1268]. Возможно, что передача икон из универмага № 9 в Третьяковскую галерею не обошлась без участия самого Чирикова. Вероятность того, что он, оказавшись на свободе, через друзей и коллег добивался передачи своих икон из магазина в музей, несомненно, существует. Были ли эти тридцать три иконы всем, что осталось от собрания Чирикова, переданного на продажу, или для передачи в Третьяковскую галерею отобрали лучшее из того, что в то время находилось из его коллекции в универмаге № 9, неизвестно. Все тридцать три иконы в настоящее время принадлежат Третьяковской галерее.