Он [Булез] и его последователи стремятся избавиться от всякой «композиционной свободы», полагая ее чистым капризом, равно как и от любых следов традиционных музыкальных форм… Эти композиторы в первую очередь постарались подчинить ритм строгим законам двенадцатитонвой процедуры и в конечном итоге намерены полностью подменить сочинение музыки объективно рассчитанным порядком интервалов, тонов, больших и малых длительностей и степеней громкости; интегральная рационализация такого рода в музыкальном мире никогда прежде не рассматривалась[1995].

Адорно полагал такой подход «наивным», в то время как дармштадцы считали наивным его; помимо этого характерно, что его упреки в рациональности в адрес новой музыки почти дословно напоминают те упреки в «математичности», которые за тридцать лет до того слышал в свой адрес Шенберг. В каком-то смысле подобный ход событий выглядит как процедура любимой Адорно диалектики, в которой деятели нового поколения занимаются «отрицанием отрицания». На более приземленный взгляд все это смотрится как классическая стычка поколений, в которой молодые революционеры обвиняют в конформизме состарившихся революционеров прежних времен, а старшее поколение, в свою очередь, не в состоянии понять радикализма молодых и полагает его юношеской наивностью, забывая, что когда-то юношеской наивностью считались их собственные воззрения; и все это – следствие претензии на объективность каждой из конфликтующих систем.

В СССР к Шенбергу и его школе, как ни странно, долгое время относились с интересом и уважением: одна из первых биографий Шенберга написана в 1934 году легендарным лектором и искусствоведом, другом Шостаковича Иваном Соллертинским. Соллертинский постарался обезопасить себя от идеологического давления, начав книгу с утверждения, что Шенберг принадлежит к «”крайней левой” современной западной музыки», хотя это ему не слишком помогло, так как примерно в это время уже начала разворачиваться санкционированная государством кампания борьбы с формализмом и „левачеством“; спустя два года в напечатанной газетой «Правда» знаменитой редакционной статье «Сумбур вместо музыки» об опере «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича будет сказано: «Это музыка, которая построена по тому же принципу отрицания оперы, по какому левацкое искусство вообще отрицает в театре простоту, реализм, понятность образа, естественное звучание слова»[1996]. Соллертинский сообщает, что Шенберг «явление весьма самобытное и значительное» и что «даже заблуждения таких крупных творцов, как Шенберг, глубоко интересны и поучительны», называет его «величайшим, гениальным новатором в музыке» и отмечает при этом, что его в СССР знают мало и произведения его почти не исполняются – возможно, это и было причиной терпеливого отношения к нему со стороны советской идеологии; кроме того, положительно характеризовало Шенберга и то, что он «был изгнан» из Германии за «культурбольшевистский» характер его музыки, а также писал на имя главного дирижера Ленинградской филармонии Фрица Штидри письмо, где выражал желание поселиться в СССР[1997].