— Это и есть тот самый дом? — спрашивает Борислав, выходя из машины.

— Это его родной брат, — поясняю я, потому что весь здешний квартал состоит из почти одинаковых, очень запущенных жилых зданий, построенных, очевидно, в начале войны.

Мы входим в парадную дверь, попадаем на неосвещенную лестничную площадку, откуда через черный ход — во двор, пересекаем его, чтобы вскоре очутиться в другом таком же дворе, после чего проникаем, опять же черным ходом, на второй этаж. Кнопка звонка подает сигналы Морзе, тихо раскрывается дверь, мелькает лицо одного из наших людей, и минуту спустя мы уже в фантастическом царстве геологии.

Хозяева дома явно любят свою профессию, потому что вся стена в прихожей представляет собой стеклянную витрину с множеством всевозможных минералов. Некоторые из них кажутся мне слишком серыми и невзрачными, чтобы выставлять их в витрине. Зато кристаллы и образцы руд с их золотистым или голубоватым блеском вполне могут сойти за истинные украшения. Противоположная стена тоже защищена стеклянными стеллажами, но это уже мир книг. Чистенькая уютная прихожая служит, как видно, не столько гостиной, сколько рабочим кабинетом, и это очень хорошо, так как мы тоже пришли работать.

— Что нового?—обращаюсь к лейтенанту и его помощнику, которые здесь дежурят.

— Ничего, ждем...

Однако в ожидании они, как видно, время попусту не теряют, хотя их занятия прямой связи с геологией вроде бы не имеют. На столике покоится колода карт, а на полях газеты «Вечерние новости» смутно вырисовываются две колонки подозрительных цифр, нацарапанных карандашом.

— Чья берет? — спрашивает Борислав.

— Пускай он скажет, — скромно бормочет лейтенант, указывая на своего помощника.

— Все время идет плохая карта, — жалуется тот.

— Когда садишься играть в белот, рассчитывай не на карту, а на самого себя, — поучительно изрекает Борислав. И обращается ко мне: — Ну как, товарищ полковник, преподадим урок ребятам?

Я всегда готов прийти на помощь ближнему, и мы без лишних слов подсаживаемся к столику и погружаемся в тонкости белота.

К сожалению, сильная карта (как бы для того, чтобы опровергнуть утверждение Борислава) льнет все больше к лейтенанту и его помощнику. И эти безупречно дисциплинированные служаки все же не упускают возможности хорошенько обставить свое начальство.

— Ладно, ваша взяла, что ж, теперь посмотрим, что нам даст реванш, — говорит мой друг, никогда не склонный падать духом.

Однако реванш никому ничего не дал, потому что как раз в этот момент в усилителе раздается шум, и все наше внимание сосредоточивается на аппаратуре.