Английский агент, извещал П. Панафидин, информировал его об имевшей место «попытке провезти 25 рабов на французском пароходе из Адена в Карачи». Отметил, что «крупной перевозкой невольников» занимались оманские суда, которые, «прикрываясь французским флагом и патентами», ускользали от досмотров и «производили торговлю беспрепятственно». Участвовали в доставке рабов и судовладельцы из земель Эш-Шамал.

«Образ действий самих англичан в том, что касается торга невольниками в этих краях», отмечал П. Панафидин, несмотря на их громкие заявления о борьбе с работорговлей, вызывает, однако, много вопросов. «Все их мероприятия ограничиваются только осмотром судов, вызывающих подозрение». Из рабства «освобождаются ежегодно лишь по нескольку человек». И те «в большинстве случаев разбираются семейными англичанами, находящимися на англо-индийской службе, под предлогом обращения их в христианство». Даже «британские агенты в Маскате, Бассоре, Багдаде и других местах не стесняются иметь прислугу из таких, с позволения сказать, „освобожденных“ невольников».

Отстаивая за собой (под благовидным предлогом борьбы с работорговлей) право на досмотр в Персидском заливе судов прибрежных арабов, и, желая добиться аналогичного права на досмотр судов под французским флагом, Великобритания, пишет П. Панафидин, в то же самое время «игнорирует факт наличия крупных невольничьих рынков на обоих побережьях Персидского залива, в местах где функционируют их политические агентства». Известно, что «главным невольничьим рынком служит Маскат». Торговля рабами проходит там «на глазах английского резидента». Открыто продают рабов на рынках Мекки и Джидды, Басры и Багдада, Ра’с-эль-Хаймы и Шарджи, «где мусульманину без затруднений всегда можно приобрести невольника или невольницу за сходную цену». Достойным упоминания представляется тот факт, замечает консул, что «в Багдаде, желая освободиться, невольники всего чаще прибегают к покровительству российского или французского консульств». Мне самому, заключает П. Панафидин, «выпало на долю» участие в освобождении трех рабов. «…Мероприятия англичан по уничтожению торга невольниками в этих краях носят больше показной характер» (6).

Отзываясь о бедуинах земель Эш-Шамал, будь то Абу-Даби, Шарджи или Ра’с-эль-Хаймы, русские путешественники и дипломаты, обращали внимание на такую, «общую для всех них черту характера», как «благородное сочетание решимости и мужества, чувства собственного достоинства и гордости за свой род и племя». Правилом их повседневной жизни было строгое следование обычаям, традициям и заветам предков. Самым драгоценным в ней они считали свободу. Превыше всего ставили честь — семьи, рода и племени.