Это печальное заседание длилось всю ночь на 17 января и весь день до семи часов вечера. Перечисления голосов ждали с необыкновенным нетерпением. Вокруг здания собралась громадная толпа, и каждый спрашивал соседа, чем кончилось голосование. В собрании еще царствовала неуверенность, и казалось, будто слова задержание и изгнание слышались так же часто, как слово смерть. Одни говорили, что для осуждения не хватало одного голоса, другие – что большинство есть, но из одного только голоса. Со всех сторон толковали, что один голос может решить дело, и тревожно поджидали, не появится ли еще какой-нибудь депутат.

Вдруг на кафедру всходит человек, с трудом стоящий на ногах, с закутанной головой – очевидно больной. Это Дюшатель, депутат департамента Дё-Севр, который велел принести себя в собрание, чтобы иметь возможность подать голос. Его появление вызывает вопли, трибуны кричат, что интриганы притащили его нарочно, чтобы спасти Людовика XVI. Ему хотят учинить допрос, но собрание этого не допускает и позволяет Дюшателю подать свой голос согласно постановленным в начале заседания правилам. Дюшатель с твердостью всходит и среди всеобщего ожидания подает голос за изгнание.

После него слова просит министр иностранных дел, чтобы сообщить ноту кавалера де Окариса, испанского посланника. Посланник предлагает нейтралитет Испании и ее посредничество в переговорах с державами, лишь бы только Людовика XVI не лишали жизни. Нетерпеливые депутаты Горы говорят, что эта нарочно придуманная задержка имеет целью возбудить новые препятствия, и требуют продолжения. Дантон требует, чтобы Испании сейчас же была объявлена война.

Собрание возвращается к очередным делам, и тут докладывают, что защитники Людовика XVI желают быть допущены перед Конвентом, чтобы сделать некое сообщение. Робеспьер говорит, что всякая защита кончена и защитники не имеют более права ничего говорить, что приговор состоялся и надлежит лишь его произнести. Решено принять защитников лишь по произнесении приговора.

Верньо, который председательствовал на этом заседании, заявляет: «Граждане! Я сейчас объявлю результат голосования. Вы, надеюсь, будете хранить глубокое молчание. Когда правосудие сказало свое слово, очередь за гуманностью».

Собрание состояло из 749 членов; из них 15 отсутствовали из-за командировок, 8 по болезни, 5 отказались участвовать в голосовании, так что число депутатов сводилось к 721, а безусловное большинство состояло бы из 361 голоса. За удержание в тюрьме или изгнание с разными условиями было подано 286 голосов, 2 голоса – за строгое тюремное заключение, 46 голосов – за смерть с отсрочкой, до заключения мира или до утверждения конституции, 26 – за смерть, но, подобно Майлю, с предложением рассмотреть, не будет ли полезно отсрочить казнь, и, наконец, 361 человек проголосовал за безусловный смертный приговор.