Гораздо труднее было набрать нужное количество мяса. Недостаток в нем особенно чувствовался в Париже, и, с тех пор как эбертисты хотели вызвать по этому поводу восстание, ситуация всё ухудшалась. Пришлось посадить весь Париж на рационы. Комиссия определила ежедневное потребление в семьдесят пять быков, полтораста квинталов телятины и баранины и двести свиней. Она сама добывала необходимый скот и посылала на общую бойню, единственную разрешенную властями. Мясники, избранные каждой секцией, приходили туда за мясом и получали количество, соразмерное числу покупателей. Они должны были раз в пять дней выдавать каждой семье по полуфунту мяса на человека, и в этом случае раздача производилась по билетам, выдаваемым революционными комитетами, с обозначением числа человек в семье. Во избежание беспорядков и бессонных ночей запрещалось собираться перед мясными лавками раньше 6 часов утра.

Недостаточность этих мер скоро дала себя знать. Завелись тайные мясные лавки, число которых с каждым днем увеличивалось. Скот не доходил до рынков; мясники ходили встречать его, а то покупали на самих пастбищах. Пользуясь небрежностью, с которой сельские коммуны наблюдали за исполнением закона, эти мясники продавали мясо по цене выше максимума и снабжали им жителей больших общин, в особенности Парижа, не довольствовавшихся полуфунтом на пять дней. Таким образом, деревенские мясники перебивали торговлю у городских, которым почти нечего было делать с тех пор, как им поручили раздавать рационы. Многие из них даже требовали закона, разрешающего отказаться от контрактов, по которым они снимали под свои лавки помещения. Тогда понадобились новые распоряжения, чтобы не дать скоту миновать рынки, и владельцы их подверглись крайне стеснительным формальностям и проверкам. Пришлось заниматься подробностями еще более мелкими: так как подвоз дров и угля почти прекратился, а это давало повод к подозрениям в скоплении их в немногих руках, то вышел запрет держать у себя дома больше четырех возов дров и двух угля.

Новое правительство с непостижимой энергией справлялось со всеми трудностями. В то же время, пока издавалось такое множество разнородных регламентов, правительство занималось преобразованием сельского хозяйства, изменением арендных законов, введением нового чередования посевов, созданием искусственных лугов и улучшением скотоводства. В главном городе каждого департамента завели ботанические сады для ассимиляции чужеземных растений и разведения древесных питомников; открывались курсы земледелия для простых хлебопашцев. Правительство решило заняться осушением болот по плану обширному и хорошо задуманному; постановляло, что казна сделает для этого громадного предприятия нужные затраты, а землевладельцы, земли которых будут осушены и очищены от миазмов, будут платить известную пошлину или продадут их по определенной цене. Наконец, правительство приглашало архитекторов представить планы для перестройки деревень с помощью материалов, получаемых от срытия господских домов; занималось украшение сада Тюильри, чтобы сделать его удобнее для публики, и заказало художникам проект превращения оперной залы в крытую арену, где народ мог бы собираться зимой.