В Пиренеях продолжались успешные операции. Дюгомье всё еще осаждал Бельгард, желая взять эту крепость, прежде чем спуститься в Каталонию. Ла-Унион хотел помочь осажденным общей атакой против французской линии, но, получив везде отпор, вынужден был удалиться, и город, придя в еще большее уныние, сдался 27 сентября (6 вандемьера). Дюгомье, не беспокоясь насчет тыла, готовился двинуться в Каталонию. В Западных Пиренеях французы, выйдя наконец из бездействия, вторглись в долину Бастан, взяли Хондарибию и Сан-Себастьян и благодаря климату этих мест собирались, как в Восточных Пиренеях, продолжать военные действия, несмотря на приближение зимы.

В Вандее война всё еще тянулась, медленная и опустошительная. После смерти Ларошжаклена Стоффле сделался его преемником в Анжу и Верхнем Пуату. Сапино командовал маленьким отрядом центра. Шаретт, прославившийся кампанией истекшей зимы, состоял начальником Нижней Вандеи, но домогался общего начальства надо всеми. Вожди собрались в Жале и заключили там взаимный договор по наущению аббата Бернье, друга и советника Стоффле, управлявшего краем от его имени. Аббат этот был так же честолюбив, как Шаретт, и ему хотелось устроить комбинацию, которая дала бы возможность приобрести влияние над всеми вождями.

Решили составить верховный совет и впредь делать всё согласно распоряжениям этого совета. Стоффле, Сапино и Шаретт взаимно утвердили друг за другом начальство в Анжу и в Средней и Нижней Вандее.

Война эта, без всякого уже возможного результата, сводилась к опустошению края. Республиканцы расставили по всей территории четырнадцать укрепленных лагерей. Из этих лагерей отправлялись отряды для поджога лесов. Жгли не только леса, но и изгороди, вереск и дрок, часто даже деревни, забирали жатву и скот и, основываясь на декрете, со всеми встречными поступали как с врагами. Вандейцы, которым надо было как-то существовать, продолжали среди этих ужасов возделывать свои поля и своим сопротивлением удлиняли войну. По сигналу вождей они неожиданно собирались, нападали на лагеря с тыла и нередко захватывали их или же, дав колоннам зайти подальше, кидались на них. А если уж им удавалось разбить республиканцев, они убивали всех до последнего человека. Затем они забирали себе оружие и, в сущности, нисколько не ослабив врага, слишком превышавшего их силой, всё же добывали средства продлить безнадежную и бесчеловечную борьбу.

В таком-то положении были дела на левом берегу Луары. На правом берегу, в той части Бретани, которая помещается между Луарой и рекой Вилен, образовался новый лагерь, по большей части из остатков вандейской колонны, истребленной при Савене, и поселян. Главой этой толпы был некто де Сепо. Этот корпус был приблизительно равен корпусу Сапино и служил связующим звеном между Вандеей и Бретанью.