Таково было положение роялистской партии во Франции и вне Франции. Она вела в Вандее войну, малоопасную по результатам, но крайне прискорбную по сопровождающим ее опустошениям; она задумывала в Бретани обширные планы, но отдаленные, притом подчиненные трудноисполнимому условию: согласию и стройной совокупности действий множества лиц. Вне Франции она была разделена, не пользовалась ни уважением, ни поддержкой и, разочаровавшись наконец в надежности иностранной помощи, заводила с отечественными роялистами бестолковые переговоры.

Стало быть, Республике не были страшны усилия ни Европы, ни монархии. За исключением тяжелого чувства, внушаемого вандейскими военными экзекуциями, она имела все поводы поздравлять себя с блестящими успехами. Едва спасшись в предыдущем году от иноземного нашествия, Франция в году нынешнем отмстила завоеваниями; завладела Бельгией, голландским Брабантом, Люксембургом, Люттихом с окрестностями, Трирским курфюршеством, Пфальцем, Савойей, Ниццей, одной крепостью в Каталонии, долиной Бастан – то есть одновременно угрожала Голландии, Пьемонту и Испании. Вот какие результаты принесли усилия знаменитого Комитета общественного спасения.

Глава XXXIX

Глава XXXIX

Новые нравы; партия термидорианцев, золотая молодежь; парижские салоны – Декреты по финансовой части, изменение законов о максимуме и реквизициях – Возвращение в Конвент семидесяти трех депутатов – Судебное преследование Бийо-Варенна, Колло д’Эрбуа и Барера

Пока на границах совершались события, описанные нами в предыдущей главе, Конвент продолжал заниматься реформами. Депутаты, на которых возложили преобразование администраций, разъезжали по Франции, сокращая число революционных комитетов, составляя их из новых лиц, арестовывая как сообщников Робеспьера тех из прежних членов, которые слишком отличились своим неистовством, сменяя муниципальных чиновников, преобразовывая народные общества и исключая из них наиболее опасных людей.

Эта чистка не всегда производилась беспрепятственно. В Дижоне, например, революционная организация была сплочена так крепко, как нигде. Одни и те же лица состояли членами революционного комитета, муниципалитета и народного общества и держали город в постоянном трепете. Они самовластно сажали в тюрьму и местных жителей, и проезжих, вносили в список эмигрантов всех, кого им было угодно, и так застращали секции, что те не смели без их соизволения выдавать свидетельства о проживании.