Директория хотела сама иметь официальный орган правительства. Совет пятисот соглашался на это, но Совет старейшин воспротивился, и решение не было принято.

Дурное состояние финансов влекло за собой те же последствия, какие возникают в семействах: расстраивало союз Директории с законодательным корпусом. Директория жаловалась, что не все ее меры принимаются советами, адресовала им тревожное послание и напечатала его, как бы желая свалить ответственность за проблемы в обществе на советы, если они не примут ее предложений. Вот как выражались директоры в этом послании от 16 декабря (25 фримера): «Недостаток чувствуется во всех ведомствах государственной службы. Войска не получают вовремя своего содержания, защитники отечества оказываются в нищете, их храбрость ослабляется; отвращение к службе, как естественное последствие такого положения дел, влечет за собою дезертирство. Госпитали ничем не снабжены, не отапливаются, в них нет лекарств. Благотворительные учреждения находятся в таком же нищенском положении и вынуждены отказывать нищим и больным, для которых они являлись последним прибежищем. Кредиторы государства и подрядчики, на которых лежит забота о снабжении армий, получают только незначительную часть сумм, которые им следуют; нищета отдаляет от этого занятия людей, которые могли бы исполнять те же обязанности с большей точностью или по более выгодной цене. Дороги окончательно испорчены, сообщения прерваны. Должностные лица не получают жалованья; почти повсеместно судьи и чиновники поставлены перед ужасным выбором – или влачить свое существование в нищете, или обесчестить себя и дать вовлечь в интриги. Злоумышленники волнуются повсюду; во многих местностях организуется разбой, полиция же, бездеятельная и бессильная, не может остановить беспорядки, так как лишена всяких средств».

Советы были раздражены публикацией этого послания, которое как бы сваливало на них все несчастья государства; они живо порицали нескромность Директории, но тем не менее немедленно приступили к рассмотрению ее предложений. Звонкая монета имелась везде, только не в сундуках казначейства. Налоги, взимаемые теперь звонкой монетой и бумажными деньгами по курсу, поступали медленно. За назначенные в продажу национальные имущества уже было частично уплачено, срок прочим взносам еще не истек. Итак, положение дел оставалось тем же, что и прежде.

Значительные улучшения предстояли в бюджете на год V. Как уже было сказано, бюджет разделили на две части: обыкновенные расходы в 450 миллионов и чрезвычайные в 550. Поземельный налог, доведенный до 250 миллионов, налог на роскошь в 50 миллионов, таможенные пошлины, гербовый сбор и канцелярские пошлины общей суммой до 150 миллионов должны были доставить 450 миллионов на обыкновенные расходы. Чрезвычайные должны были быть покрыты прежними недоборами налогов и взносами за национальные имущества. Впредь налог должен был взиматься звонкой монетой. Оставалось еще немного мандатов и ассигнаций, которые немедленно уничтожались и принимались в уплату недоборов только по курсу. Таким образом, окончательно прекратился беспорядок, царивший в бумажных деньгах. Обязательный заем был наконец завершен и едва доставил реальной ценности на 400 миллионов. Недоимки должны были быть окончательно выплачены до 6 декабря (15 фримера) текущего года. Для ускорения их взимания назначались экзекуции. Распорядились о составлении списков для немедленного взимания четверти налогов V года. Теперь оставалось разрешить вопрос, каким образом пустить в обращение национальные имущества, уже не имея возможности прибегнуть к бумажным деньгам.