Гош горел нетерпением двинуться вперед во главе своих солдат и не видел препятствия, которое помешало бы проникнуть в самое сердце Германии. Желая выказать свои политические виды, он хотел подражать примеру главнокомандующего Итальянской армии и тоже создать республику. Провинции между Маасом и Рейном не были, как Бельгия, объявлены частью французской территории и временно находились под военным управлением. Если по условиям мира с Германской империей и не согласились уступить их Франции и отдать ей таким образом рейнскую границу, то могли согласиться на образование из них республики – независимой, дружественной и союзной с Французской республикой. Эта республика под именем Цизрейнской была вскоре образована и оказалась неразрывно связана с Францией и столь же ей полезна, как и любая из ее провинций. Гош воспользовался случаем придать ей временное устройство и подготовить к республиканскому порядку. Он образовал в Бонне комиссию, на которой лежала двойная обязанность – навести порядок в провинции и извлечь из нее необходимые средства для войск.

Верхнерейнская армия под командованием Моро находилась далеко не в таком удовлетворительном состоянии. Она не оставляла ничего желать в отношении воинского достоинства и дисциплины, но нуждалась в самом необходимом; недостаток денег не позволял приобрести даже понтонного парка, что замедляло открытие кампании. Напрасно Моро добивался нескольких сотен тысяч франков; казначейство не в состоянии было ему их выслать. Чтобы получить средства, он обратился к генералу Бонапарту; но нужно было дожидаться, пока тот закончит свое вторжение в Папскую область. Это обстоятельство изрядно замедляло военные действия на Рейне.

Самые сильные и решительные удары должны были быть направлены со стороны Италии. Перед уничтожением при Риволи последней австрийской армии Бонапарт объявил, что, покончив с австрийцами, направится на несколько дней в папские владения, подчинит их Республике и достанет там денег; он прибавлял, что если ему вышлют подкрепление в 30 тысяч человек, то он перейдет Юлианские Альпы и смело двинется на Вену. Этот обширный план, химерический в прошлом году, в настоящее время становился возможен. Преградою ему могла быть лишь политика Директории, которая не хотела поручать все военные операции молодому человеку, столь независимому в проявлении своей воли. Однако же благосклонно настроенный Ларевельер настаивал, чтобы ему дали возможности выполнить столь прекрасный план, который должен был скоро закончить войну.

Решили отправить 30 тысяч человек из Рейнской армии; от армии Самбры-и-Мааса отделили дивизию Бернадотта; от Верхнерейнской – дивизию Дельма; обе последние должны были выступать в середине зимы через Альпы. Моро приложил величайшие старания, чтобы дивизия Дельма была в состоянии прилично представить Рейнскую армию в Италии; он отобрал лучшие войска и истощил для ее экипировки свои магазины. Нельзя действовать под влиянием более почтенного и деликатного чувства.