Это обстоятельство остановило Гоша на середине его победоносного похода и сильно опечалило, так как в очередной раз ставило преграду его военной карьере. Если бы курьеры по крайней мере были направлены через Париж, у него оставалось бы время захватить всю армию Края, что имело бы огромное влияние на последующие переговоры.

В то время как Гош быстро подступал к городу Нидда, Дезе, получивший от Моро позволение перейти Рейн, решился на одно из самых смелых предприятий, о каких упоминает военная история. Пункт переправы он избрал значительно ниже Страсбурга. Разбив свои суда о каменистый остров, он все-таки успел достичь противоположного берега. Здесь в течение двадцати четырех часов он рисковал быть сброшенным в Рейн и вынужден был выдерживать натиск всей австрийской армии, удерживаясь в кустарниках и болотах в ожидании, когда через реку будет наведен мост. Наконец переправу закончили; австрийцев преследовали по направлению к Шварцвальду и завладели частью складов. Но и здесь армия была остановлена курьером из Леобена; можно только сожалеть, что ошибочные сообщения заставили Бонапарта так поспешно подписать прелиминарии.

Курьеры прибыли в Париж, где обрадовали всех, кто желал мира, но не Директорию, которая, считая положение Франции удачным, с сожалением видела, что из него не извлекли всех выгод. Ларевельер и Ревбель желали полного освобождения Италии; Баррас желал, чтобы Республика унизила державы; Карно, с некоторого времени любивший выказывать умеренность, находил, что слишком большое унижение императора повредило бы прочности мира. Горячие разногласия возникли по поводу прелиминариев; однако же, чтобы не слишком вооружать общественное мнение и не показать вида, что желают вечной войны, решили одобрить положенные в Леобене прелиминарии.

Пока всё это происходило на Рейне и во Франции, важные события случились в Италии. Выше мы сказали, что Бонапарт, получив известие о беспорядках в венецианских владениях, о восстании горцев против городов, неудаче ополчения Брешии перед Сало, взятии в плен двухсот поляков, умерщвлении значительного числа французов и заключении в тюрьмы всех их сторонников, написал из Леобена венецианскому сенату грозное письмо. Он поручил своему адъютанту Жюно лично прочесть его в сенате, потребовать освобождения всех пленных и заключенных в тюрьмы, а также преследования и наказания убийц и тотчас же выехать из Венеции с объявлением войны, если ему не дадут полного удовлетворения. Жюно предстал перед сенатом 15 апреля (26 жерминаля). Он прочел угрожающее письмо своего генерала, причем вел себя с суровостью солдата, и солдата победоносного. Ему отвечали, что вооружения не имеют другой цели, кроме как поддержать порядок и власть правительства во владениях республики, и что если совершены убийства, то это непреднамеренное несчастье, за которое дадут удовлетворение. Но Жюно не довольствовался пустыми фразами и угрожал объявлением войны, если из тюрем не выпустят арестантов и не прикажут обезоружить горцев и преследовать всех виновников убийств.