Средиземное море. Имущества ордена было достаточно для содержания значительных морских сил, но кавалеры нисколько не думали о создании таковых; у них было лишь два или три старых фрегата, никогда не выходивших из порта, и несколько галер, которые только или сами устраивали празднества, или принимали в них участие по всем портам Италии.

Гроссмейстеры и командоры, высоко поставленные в христианском мире, растрачивали доходы ордена в роскоши и праздности. Не осталось ни одного кавалера, который сражался бы с неверными. Орден не внушал к себе более никакого почтения. Во Франции его имущества были отняты, Бонапарт захватил их также и в Италии, а в пользу ордена не поступило ни одного заявления. Бонапарт привлек на свою сторону нескольких кавалеров и предполагал неожиданно устрашить их смелостью и принудить сдаться, так как у него не было ни времени, ни средств для атаки крепости, которая считалась неприступной. Видя господство французских эскадр на Средиземном море, орден уже предчувствовал опасность и попросил покровительства Павла I.

Бонапарту не без больших усилий удалось соединиться с транспортным отделением Чивитавеккьи уже перед самой Мальтой. Пятьсот французских парусов появились в виду острова 9 июня (21 прериаля), двадцать два дня спустя по выходе из Тулона. Вид их вызвал в городе смятение. Чтобы иметь случай придраться к чему-нибудь и начать враждебные действия, Бонапарт попросил у гроссмейстера дозволения запастись водой. Гроссмейстер Фердинанд фон Гомпеш отказал, ссылаясь на регламенты, так как последние не разрешали впускать более двух кораблей враждующих держав. Однако когда являлись англичане, их встречали иначе.

Бонапарт заявил, что это доказательство самой явной злонамеренности, и приказал высаживаться. На следующий день французские войска высадились на остров и обложили Лавалетту, одну из сильнейших крепостей Европы, в которой насчитывается около тридцати тысяч жителей. Для обстрела фортов Бонапарт свез с судов артиллерию. Кавалеры отвечали на его огонь, но очень неудачно. Они решили совершить вылазку, и при этом значительное число их попало в плен.

Беспорядок распространился в крепости. Многие кавалеры французского происхождения заявили, что не могут сражаться против своих соотечественников. Некоторых из них бросили в тюрьму. Все потеряли голову; жители предпочитали сдаться. Гроссмейстер, человек малоэнергичный, надеясь на великодушие риволийского победителя, надеялся выгадать от общего крушения: он выпустил одного из арестованных французских кавалеров и послал его к Бонапарту для переговоров.