Египетские пастбища кормят бесчисленные стада. Его удивительные лошади славятся по всему миру своей красотой, живостью, привязанностью к хозяевам. Египет – родина верблюда, который пьет и ест про запас на несколько дней, а нога его шагает без устали по движущимся пескам, сам он – как живой корабль для путешествия по морю песка.

В Каир ежегодно стекаются бесчисленные караваны, как флоты, приходящие с обеих сторон пустыни. Одни приходят из Сирии и Аравии, другие – из Африки и с Варварского берега[40]. Они доставляют товары, производимые странами с жарким климатом: золото, слоновую кость, редкие перья, неподражаемые шали, благовония, смолы, ароматы всякого рода, кофе, табак, редкие деревья и невольников. Каир становится великолепным хранилищем лучших произведений земли, коим никогда не может подражать могущественный промышленный гений народов Запада, потому что их производит сама природа и жгучее солнце жарких стран. Итак, индийская торговля, как и торговля других стран, не может иметь притязания на вечность. Стоит только устроить в Египте такое хранилище, безопасное, с законами и удобствами европейской жизни, – и он притянет к себе богатства со всех концов света.

Население, проживающее в Египте, как и развалины покрывающих его городов, – это остатки многих древних народностей. Копты, старинное население Египта; арабы, отвоевавшие Египет у коптов; наконец, турки, отвоевавшие его у арабов, – вот народности, чьи остатки жалко прозябают на земле, которой они недостойны. Когда французы вступили в Египет, коптов было самое большее 200 тысяч. Презираемые, бедные, забитые, они, как и все угнетаемые классы населения, занимались самой грязной работой.

Почти всё население составляли арабы. Некоторые из них, высокого происхождения, вели свою генеалогию от самого Магомета; крупные землевладельцы, они, кичась некоторым остатком арабской учености и своим благородным происхождением, соединяли духовные или судебные должности и, именуясь шейхами, составляли египетскую знать. В диванах они представляли страну, когда ее тираны желали к ней обращаться; в мечетях – составляли род университета, где обучали религии, нравственности по Корану, отчасти философии и юриспруденции. Большая мечеть Джемиль-Азара[41] была первым учебным и религиозным учреждением Востока.

Более мелкие землевладельцы составляли второй и самый многочисленный класс; наконец, основное население, низведенное до положения рабов, феллахи, жило в нищете и презрении.

Был еще четвертый класс – бедуины, кочевники. Верхом или на верблюде, гоня перед собой многочисленные стада, дети пустыни блуждали, ища пастбища в оазисах, или раз в год приходили засевать земли по границам Египта. Их основным занятием было конвоирование караванов или сдача внаем верблюдов. Однако будучи бессовестными разбойниками, они часто грабили торговцев, которых сопровождали или ссужали верблюдами. Часто даже, злоупотребляя гостеприимством, которое им оказывали, предоставляя окраины обрабатываемых земель, бедуины устремлялись в долину Нила, грабили деревни и потом с добычей удалялись в пустыню. Турецкая небрежность оставляла безнаказанными эти опустошения; с разбойниками пустыни она боролась не лучше, чем с ее песками. Число кочующих арабов, разделенных на племена по обоим берегам долины, простиралось до 100 или 120 тысяч; они доставляли от 20 до 25 тысяч всадников, храбрых, но годных лишь для того, чтобы беспокоить неприятеля, а никак не сражаться с ним.