Согласно информационно-справочному материалу, подготовленному офицером британской военно-морской разведки Х. Остином, в 1909 г. на складах Гогуйера хранилось не менее 100 000 ружей разных типов и 10 млн. патронов[653]. Гогуйер и другие торговцы оружием являлись главными кредиторами правителя Омана, сеййида Файсала ибн Турки.

По сведениям британцев, в 1899 г. 55% ввезенного в Маскат оружия проследовало в Персию, 5% осталось в Омане и 40% было вывезено в шейхства Договорного Омана, на Бахрейн и в Кувейт[654]. В 1906 г. через Маскат, по подсчетам англичан, прошло 45 000 ружей и 1 млн. патронов.

Двумя другими, помимо Маската, бойкими рынками торговли оружием в Омане историки называют Сухар и Вудам. Рассказывают, что к 1900 г. Вудам, небольшое поселение в Эль-Батине, в котором в 1840 г. проживало всего 100 человек, превратился в один из центров контрабанды на Оманском побережье, владевший 40 судами. В Суре в 1900 г. жительствовало 12 000 человек; его океанский флот насчитывал 300 судов[655].

Непременный атрибут торговли – деньги. На рынках Омана они ходили разные, в том числе персидский кран и австрийский серебряный талер Марии Терезии. За талер, к примеру, давали 24 мелких серебряных оманских монеты харф (одна из старейших денежных единиц Омана, чеканили ее из чистого серебра). Повышенным спросом пользовались золотые гинеи и рупии, выпускавшиеся Английской Ост-Индской компанией. А вот египетские и французские монеты на рынках оманского побережья торговцами не принимались и в меняльных лавках не обменивались поскольку содержали в себе много сплавов[656].

В Маскате, вспоминал М. Расченбергер, врач посольской миссии президента США Эндрю Джексона, он видел оманские серебряные и медные монеты: махомеди, така и гази. За один серебряный махомеди давали 20 мелких медных монет гази. Один американский доллар в меняльных конторах индусы-банйаны оценивали в 11 серебряных махомеди или в 70–80 медных така [657].

По словам путешественников, и в Омане, и на побережье Аш-Шамал (нынешние ОАЭ) ходила медная оманская монетка букша. Она даже вошла в традиционный ответ коренных жителй этого края на задаваемый ими друг другу при встрече вопрос о том, как обстоят дела. Ответ звучит так: «Тамам ва нус ва ‘ашара букша» («Хорошо, плюс половинка от хорошо и 10 букшей сверху).