Однако вернемся к главной теме. История бывшего Санкт-Петербургского стеклянного завода исчерпана. Несколько слов о том, в какой обстановке протекали его последние дни.

Мы уже сказали, как, прекратив самостоятельное существование, он перешел на положение одного из отделов Императорского фарфорового завода и все ниже и ниже опускал свои когда-то гордые знамена. Продукция его количественно сокращалась, ассортимент становился все беднее и беднее, художественное достоинство изделий резко снижалось.

В таком положении завод был застигнут бурными событиями, открывавшимися первой мировой войной. В этих условиях хрусталь уже... «не звучал». Суровый режим гражданской войны отказал в поддержке этому изысканному производству, и в 1920 г. Санкт-Петербургский стеклянный завод, капризная судьба которого была преисполнена тревогами, головокружительными успехами и горькими испытаниями, потушил огни своих печей навсегда.

В царское время на дворе Фарфорового завода, за корпусом «хрустального шатра», был угол, заросший бурьяном и крапивой. Туда сваливали фарфоровые черепки и стеклянный бой.

В советское время на этом месте была отстроена лаборатория и экспериментальная мастерская, и в них было создано одно из самых сложных и точных стекольных производств.

Многие советские ученые провели там не одну бессонную ночь, чтобы решить эту труднейшую и ответственнейшую задачу.

Зачем же для выполнения столь важного задания был выбран именно этот уголок? Потому что здесь сохранились корни замечательного завода, его традиции и люди, преемственно связанные с ним через своих отцов и дедов. Их руками в старых горшках, оставшихся от хрустальных варок, в огне заброшенных печей, в которых когда-то Андрей Ионыч варил свои замысловатые составы, были проведены первые, решающие опыты советских ученых для получения нового продукта.

Долг перед родиной был выполнен, и страна получила необходимое для нее стекло в изобилии.

Старый завод сделал свое дело и ушел в прошлое, но из омертвевшего корня его показался живой росток, бурно развившийся в могучее дерево.

ГЛAВA ВОСЬМАЯ. ЛОМОНОСОВ — ОСНОВАТЕЛЬ НАУКИ О СТЕКЛЕ

ГЛAВA ВОСЬМАЯ. ЛОМОНОСОВ — ОСНОВАТЕЛЬ НАУКИ О СТЕКЛЕ

Главной помехою и препятствием к моим замыслам было медленное изготовление инструментов, которое годами не могло быть закончено. Томясь ожиданием, я обратился в другую сторону — к химии стекла.

Михаил Васильевич Ломоносов! Поэт в филолог, историк, географ и публицист, ученый химик и физик, оптик-конструктор и астроном, инженер-механик и технолог-организатор производства, наконец, художник, основавший в своем отечестве новую отрасль монументального искусства. Каким образом могло сочетаться в одном человеке столько разнородных талантов? Кажется, что, наделяя своего избранника все новыми и новыми дарами, природа никак не могла остановиться.