Судя по документам, в Москве проявляли недовольство излишне активными контактами советских военных с местным населением. В октябре 1939 г. Молотов писал советскому полпреду в Эстонии К. Н. Никитину: «Нашей политики в Эстонии в связи с советско-эстонским пактом о взаимопомощи Вы не поняли. Видно, что Вас ветром понесло по линии настроений советизации. Вы обязаны, наконец, понять, что всякое поощрение этих настроений насчет «советизации» Эстонии или даже простое непротивление этим настроениям на руку нашим врагам и антисоветским провокаторам. Главное, о чем Вы должны помнить, — это не допускать никакого вмешательства в дела Эстонии»[611].

В инструкции Молотова, данной советскому полпреду в Литве Н. Г. Позднякову еще 14 октября 1939 г., советский нарком писал: «Всякие заигрывания и общения с левыми кругами сократите»[612]. А через неделю Молотов снова повторил: «Малейшая попытка кого-либо из вас вмешаться во внутренние дела Литвы повлечет строжайшую кару на виновного… Следует отбросить, как провокационную и вредную, болтовню о советизации Литвы»[613]. Об этом же говорилось и в приказе наркома обороны, в котором предписывалось пресекать «самым беспощадным образом настроения и разговоры о советизации среди военнослужащих»[614]. Судя по документам, до весны 1940 г. эти приказы сохраняли силу.

По запросам и инструкциям из Москвы советские полпреды в Латвии, Литве и Эстонии направляли в центр аналитические обзоры и телеграммы, в которых отмечался рост недовольства широких слоев населения экономическим положением и социальной политикой режимов Ульманиса в Латвии, Сметоны в Литве и Пятса в Эстонии. Эти режимы характеризовались как профашистские, антинародные и ультрареакционные.

4 декабря 1939 г. советский посол в Латвии И. С. Зотов направил в Наркоминдел пространное письмо, в котором писал о постоянном саботаже со стороны латвийских властей действий советских воинских частей, о попытках всячески изолировать и советское полпредство и торгпредства. По его словам, в речах министров проводится мысль, что свою независимость Латвия может защитить только сама[615]. И хотя в официальных беседах латвийские деятели постоянно заверяют советских представителей, что они намерены выполнять условия договора о взаимопомощи, на деле все выглядело иначе. Последний раздел письма озаглавлен «Симпатии латвийского народа к СССР и меры правительства». В нем сообщалось, что, несмотря на притеснения и преследования на фабриках и заводах, трудящиеся благожелательно настроены к Советскому Союзу.