В советско-американских отношениях весьма значительное место занимали так называемые социальные факторы. Несмотря на признание СССР и установление с ним дипломатических отношений в 1933 г., американская элита не принимала «большевистские эксперименты», которые были чужды и несовместимы с принципами американской демократии. Мы уже отмечали, что США, может быть, даже более сильно, чем их европейские партнеры, осудили советско-финскую войну. И хотя Ф. Рузвельт отверг требования крайних кругов о разрыве дипломатических отношений с Советским Союзом, его моральное осуждение СССР было однозначным и резким[1060]. Подобная линия американского руководства служила постоянным раздражителем в советско-американских отношениях 1940 — начала 1941 г. Вместе с тем США весь этот период предпринимали усилия к ослаблению советско-германских связей. В этом аспекте Рузвельт координировал свои действия с Лондоном, причем все более усиливая собственное влияние на британское руководство.

В недавно изданной монографии М. Ю. Мягкова рассказывается о деятельности созданного в декабре 1939 г. в США специального «Комитета по проблемам мира и реконструкции», который анализировал актуальные проблемы международной политики, развития и перспективы будущего мирового порядка[1061]. А в январе 1940 г. в США был создан «Консультативный комитет по проблемам международных отношений» во главе с заместителем госсекретаря С. Уэллесом. В подготовленном комитетом меморандуме от 20 января 1940 г. были определены задачи США и их возможное посредничество в ходе европейской войны[1062].

Широкий международный резонанс вызвала длительная поездка С. Уэллеса в Европу в феврале — марте 1940 г. В ходе ее он посетил Германию, Англию, Францию, Италию, встречался с ведущими политиками и общественными деятелями этих стран. О визите сообщали послы в своих донесениях, он освещался в мировой прессе. Поездка Уэллеса носила характер зондажа. Он подготовил доклад об итогах своих встреч в Европе. Было очевидно, что американское руководство разрабатывало свою линию поведения на ближайшее время и на длительную перспективу. Рузвельт должен был решить — остаются ли США «над схваткой», или пытаются играть роль посредника-«медиатора», или намерены теснее вовлекаться в европейские дела, учитывая и то, что они явно затрагивали интересы национальной безопасности США. Все больше их беспокойство вызывали также ситуация на Дальнем Востоке и растущие аппетиты Японии.

В общем комплексе международной политики США стремились сохранять свои контакты с Москвой, пытаясь по возможности снизить уровень связанности кремлевских руководителей с нацистской Германией, и внимательно следили за развитием советско-японских отношений. Со своей стороны, и в Москве сохраняли контакты с представителями США. Но, как и в случае с Великобританией, Сталин, Молотов и их окружение на всех дипломатических встречах и в Москве и в Вашингтоне постоянно обвиняли США во враждебных намерениях по отношению к СССР.