Проводившаяся весной – летом 1931 г. массовая депортация крестьянских семей вновь обострила «детскую проблему». Возобновилась действовавшая в 1930 г. практика передачи детей спецпереселенцев, не достигших 14 лет, на воспитание родственникам. Однако в конце 1931 г. появился циркуляр ГУЛАГ, фактически сводивший на нет подобную процедуру. В нем говорилось: «В первое время расселения спецпереселенцев, вследствие невозможности сразу поставить семьи спецпереселенцев в нормальные условия жизни, ОГПУ считало возможным, ввиду большой детской смертности и трудности содержания нетрудоспособных, передавать на иждивение и воспитание родственников детей до 14 лет, а также стариков свыше 60 лет.

В данный момент, ввиду улучшения положения с устройством с[пец]п[ереселенцев] директивы ОГПУ… отменяются. В дальнейшем предлагается массовой передачи детей и стариков не производить, допуская такую передачу только в исключительных случаях (вследствие многосемейности, круглого сиротства и т. д.)…»[1237]

По данным карательной статистики, с лета и до конца 1931 г. из спецпоселков страны было передано на иждивение родственникам 12 965 детей, в т. ч. из уральских – 7266, из западносибирских – 2021 чел.[1238] Отметим, однако, что передачу детей из комендатур вряд ли можно считать массовой (детей до 12 лет в нарымских комендатурах СибЛАГ на тот момент насчитывалось свыше 70 тыс., следовательно, на иждивение чекисты передали ок. 3 % детей, примерно такой же была доля детей, умерших в нарымских спецпоселках в течение следующего лета 1932 г.)[1239].

Чтобы оградить себя от «детской проблемы», чекисты планировали применение превентивных мер. В инструкции по производству высылки «кулаков», разработанной весной 1932 г., отдельным пунктом указывалось: «При производстве выселения предлагается оказывать широкое содействие оставлению детей выселяемых (до 14-ти летнего возраста) у родственников или знакомых»[1240]. С принятием известного постановления ЦИК СССР от 25 января 1935 г. о запрещении восстановленным в гражданских правах спецпереселенцам выезжать из мест поселения, руководство ГУЛАГа своим распоряжением от 8 апреля 1935 г. также ужесточило существовавшую процедуру передачи иждивенцев родственникам и знакомым. Категорически запрещалось передавать на иждивение родственникам членов семьи или семью, не имевшую в своем составе ни одного трудоспособного, если кто-либо из ее членов уже бежал из ссылки и находился в розыске[1241]. Таким образом спецорганы пытались пресечь возможность воссоединения семей на свободе, вне спецпоселений, а также предотвратить побеги взрослых членов семьи.