Численность «переростков» год от года значительно возрастала: в 1936 г. их насчитывалось 243 чел., в 1937 г. – 480 чел. В постановлении Президиума Запсибкрайисполкома «О мероприятиях по детдомам Нарымского округа» от 7 мая 1937 г. окрисполком обязывался «провести трудоустройство переростков в колхозы, на предприятия и в учреждения Нарымского округа»[1252]. По данным окрОНО, к осени «было трудоустроено 139 воспитанников, отмечается нежелание ряда хозяйственников трудоустроить воспитанников, например, председатель окрпотребсоюза Исправников заявил, что ребята из детских домов будут воровать»[1253].

Воспитательная работа с детьми находилась, по оценкам работников образования, на низком уровне. В докладной записке Нарымскому окрисполкому от 27 марта 1937 г. инспектор крайОНО Токарева сообщала: «…исключительно слабы воспитатели»[1254]. В материалах обследования детских домов округа, проводившегося летом 1937 г., отмечалось, что «часть воспитателей (40 %) остаются все еще с низким уровнем образовательного ценза и развития»[1255]. Даже широко насаждавшееся после 1935 г. пионерское движение из-за формализма воспитателей и вожатых превратилось из средства консолидации воспитанников в инструмент их раскола. Токарева писала: «Пионерские комнаты есть во всех д/домах, но они как правило находятся под замком и используются только пионерами для проведения отрядных и звеньевых сборов. Доступ остальным воспитанникам не всегда возможен и очень ограничен. Такая неумелая постановка работы вожатыми в ряде домов привела к антагонизму [так в документе. – С. К.] между пионерами и не пионерами. В Тоинском доме группа ребят произвели [так в документе. – С. К.] выстрел в пионерскую комнату»[1256]. Одобрение проверяющих вызвало проявление бдительности воспитанников: «В Бакчарском детском доме сами дети пионеры дали отпор и потребовали увольнения уборщицы, которая непочтительно отнеслась к бюсту тов. СТАЛИНА»[1257].

Медико-санитарное состояние и снабжение детских домов продовольствием и инвентарем оценивалось комиссиями как «чрезвычайно плохое». Одни заразные заболевания сменялись другими, едва было доложено о прекращении эпидемии чесотки, как началась массовая вспышка трахомы. Заболевших оказалось настолько много, что осенью 1936 г. пришлось экстренно перепрофилировать Новоселовский детдом, разместив в нем 175 больных детей из других детдомов, и передать его крайздравотделу, т. к. на весь Нарымский округ имелся всего один врач по глазным болезням[1258].

После передачи детских домов из спецорганов в ведение край-ОНО выяснилось, что некоторые из них находятся в ужасающем состоянии. Учитывая это, краевые органы начали рассматривать вопрос о переводе части детдомов из Нарымского округа в центральные и южные районы Западной Сибири. 3 января 1937 г. крайисполком дал задание Нарымскому окрисполкому «представить список этих детских домов»[1259]. Тем более неожиданным оказалось постановление крайисполкома от 7 мая 1937 г., гласившее: «1. Считать неправильным решение Нарымского окрисполкома о вывозе детдомов из Нарымского округа». В постановлении обосновывалась другая тактика – за счет централизованных средств в сжатые сроки построить в окружном центре пос. Колпашево детдом, в который в дальнейшем переводить детей из ликвидируемых из-за кризисного состояния детдомов[1260].