Как видим, нормативные документы эволюционировали в сторону ужесточения процедур воссоединения семей на поселении и были направлены (исключением является циркуляр 1933 г.) на закрепление семей в ссылке. Переброска заключенных из лагерей к семьям являлась частью долговременной стратегии спецорганов, стремившихся создать «коридор» между лагерями и спецпоселениями, чтобы «спецконтингент» накрепко «оседал» в колонизуемых регионах.

В преамбуле циркуляра Западно-Сибирской краевой прокуратуры и краевого суда от 8 августа 1931 г. подчеркивался прагматический аспект воссоединения семей: «В период осуществления мероприятий по выселению кулачества из районов сплошной коллективизации в ряде случаев высылались на север семьи, главы которых отбывали наказание по приговорам судов или находились в местах заключения как подследственные. Такие семьи, обремененные малолетними детьми и стариками, не имея в своем составе трудоспособных членов, лишены возможности хозяйственно себя устроить и, в силу этого, должны стать неизбежно иждивенцами государства»[1212]. Если в 1930 г. чекисты, производившие аресты «кулаков 1-й категории», не особенно задумывались о последствиях разъединения семей, то с весны– лета 1931 г., когда после расформирования НКВД РСФСР в ведение ОГПУ перешло управление спецпоселениями, они стали считать воссоединение семей одним из важнейших условий стабилизации положения в местах расселения «контингента». Сделать такой вывод их заставила сама жизнь. Например, в конце июля – начале августа 1931 г. вспыхнуло стихийное восстание в поселках Парбигской комендатуры (Чаинский р-н Западной Сибири), причинами которого были, по заключению местных партийных органов, массовый голод, заболевания и высокая смертность, особенно среди детей и стариков. Среди требований спецпереселенцев к органам власти было следующее: «3. Женщины требуют своих мужей… указывая, что без мужей они не в силах себе строит[ь] избу, корчевать, пахать и т. д. и что при наступлении зимы они погибнут, т. к. им никто не помогает»[1213].

В августе 1931 г. в Нарымский край инспектировать расположенные здесь спецпоселки прибыл сотрудник Особого отдела ОГПУ Юргенс. Он регулярно посылал своему руководству доклады о положении в поселках. Чекист сделал несколько рекомендаций, среди которых была следующая: «Мне ряд женщин заявили, что их мужья в Средней Азии в ссылке. Было бы неплохо освободить кулаков, коим остается 1–2 [года] сидеть – из домзаков. Бежать им будет нечего, тем более, если с семьями соединятся, а помощь от них здесь будет большая. Основная тяжесть на всех работах – малый процент трудоспособных мужчин»[1214].