— Где она, Юра? — бросил он девушку и двинулся на парня.

— Да успокойся ты, — прикрикнул он на наставника. — Что ты народ пугаешь? Успокойся. Пошли, поговорим.

— Юра, — прищурился Иван.

— Пойдем, — схватил парень его за рукав и толкнул в сторону лестницы.

— Ты Марью ищешь что ли? — прищурилась средних лет колдунья. — Ох и силен ты голосить. Могли бы там, на площади и не стрелять. Взревел бы свое «Марья» психи от испугу на месте с инфарктами и кончились бы. Нет тут твоей зазнобы, не ищи.

— Где она? Что с ней? — стал волноваться Иван. — Она… Я опоздал? — нахмурился он, но все же с надеждой, всматривался женщине в глаза.

Женщина молчала. Она смотрела на нависшего над ней мастера, будто решала говорить или нет.

— Вань, — хлопнул наставника по плечу Юра. — Ты ее пугаешь. Успокойся, наконец.

Иван опустил глаза и сел на стоящую рядом скамью. Мимо них по холлу туда — сюда сновали гвардейцы. Он закрыл лицо руками и замер.

— Рассказывай, — глухо попросил он сквозь ладони. — Я готов.

— Обещай больше не крушить тут ничего, — отозвалась колдунья. — Девчонок моих вон до икоты испугал, изверг.

— Не томи, прошу.

— Ушла она, и не вернулась. Странная она, твоя Марья, деловая такая и боевая. Когда эти ироды больные на нас накинулись тут в городе, отрезали от нас второй мотовоз да поранили Петра, что за рулем нашего был, мы только и могли что визжать со страху. Ребята завязли в бое, основная масса людоедов окружила их мотовоз и отрезала от нас, а Марья, будто так и надо, положила с пяток людоедов, забралась в кабину, и давай давить болезных на полном ходу.

Иван отнял от лица ладони и недоверчиво посмотрел на лекарку.

— Марья? — не поверил он. — Погоди, она темноволосая, скуластая такая, приметная оспинка на левой щеке, и тонкий шрам над бровью?

— Ну, — качнула головой женщина, — Так я про нее и говорю.

— Продолжай.

— Так вот, мотовоз заглох метров за полста от ратуши. А болезные прут то, по пятам несутся. Тут бы нам и помирать, а Марья как раскомандовалась, будто полкан какой: ты туда, ты сюда. И мастеров наших построила. Куда нам и что делать указала. А хворые то напирают, не поспеть нам значит всем к ратуше, да и в ратуше черт знает, кто водится, в запустении все. Отослала она с нами послушника Ваську, а сама с мастерами значит, больных этих сдерживать принялась.

Что там, да как было, уж не видела, ноги вперед головы бежали, но палили они знатно. Тут нас в ратуше пяток людоедов приняли, но Васька не струсил, молодец парнишка, правда и самому досталось. Ну, мы с перепуга обратно кинулись, глядь, Марья с Костей, от нелюдей бегут да нам машут. Петра, раненного уже порвали, значит, а эти следком за нами.