— Простите, — с трудом пробасил монстр.

— Дуболом тупой!

Громила, опустив голову, сделался еще горбатее, нежели был до этого, и, ступая задом наперед, исчез из вида.

«Так — так — так, а нам с вами явно не по пути», — думал Иван глядя как монстр, буквально на цыпочках подносил механику запчасти.

— Наконец то, — выдохнул механик, после того как затарахтела турбина, но спустя десяток секунд из ее недр стал раздаваться противный писк. Мужчина постоял в задумчивости, посмотрел на агрегат, махнул рукой и ушел. Мастер сквозь противный писк, с трудом разобрал удаляющиеся шаги. Но только пары ног. Громила хоть и не был виден, но скорей всего остался в помещении.

Постояв еще с пару минут, Иван стал пробираться обратно. Предчувствуя тяжелый бой, он понимал, что схватки с таким верзилой не выдержит. Сил почти не осталось, усталость валила с ног, и он двигался на сплошном упрямстве.

Он остановился и вынул из внутреннего кармана куртки последний, шестой флакон с янтарной жидкостью. Ее сияние притягивало взгляд, а еще сильней тянуло откупорить крышку и выпить содержимое. Прислушавшись к себе, мастер никак не мог решить: рискнуть или переложить неминуемую стычку на плечи сотоварищей.

И не такую дрянь пили, и ничего. Авось…

Он откупорил флакон и влил в себя всю жидкость до капли.

Желудок скрутило винтом, отдалось в печень, во рту появился металлический привкус гаже прежнего, чешуйка на груди отдала жаром, а после, будто выпустила в тело шипы. Ноги подкосились. Иван чуть не вскричал от боли, но сдержался, впрочем, как и взял под контроль непослушные конечности. Усталость испарялась, тело наливалось бодростью и новыми силами. Все было отлично, только вот тяжесть в печени да гадкий привкус никуда не девался, а чешуйка в груди стала жечь и колоться, так что перехватило дух.

Кривясь и потирая грудь, он продолжил путь.

— Люди? Здесь? — удивился Юра, выслушав наставника.

— Похоже они с этими тварями заодно.

— И это значит, — подражая тону мастера, протянул парень, — нам с ними не по пути?

— Ловишь на лету.

— А если их там много, верзил этих? — поежилась Настя.

— Наш козырь — внезапность. Нужно убрать этого, и как можно тише. Тогда подольше проживем. Полынь, — обратился он к отмалчивающейся лесавке. — сможешь завалить этого бугая?

— Если у него сердце там же где и у всех, то да, — без тени сомнения ответила она.

— Значит так, — почесал макушку мастер. — хоронимся в тени у выхода, после Полынь, ты невидимой убираешь громилу, а дальше по обстоятельствам. Все, пошли.

Гром, неуверенно ступая по круто скошенному полу, собрал собою всю паутину, а Настя, оступившись, едва не съехала на заднице в дыру в полу. Ее растерянное «ох» заметалось по коридору, но турбина шумела и пищала так, что проедь рядом мотовоз его бы скорей всего не услышали, потому до границы света дошли никого не всполошив.