– Когда же они возвращаются в город, – охотно вещает он, видимо, не очень задумываясь, насколько это интересно окружающим, – то живут почти так же, как там, в лесу, в палатках, с консервами и бутербродами, с песнями под гитару и бородатыми друзьями, правда, уже сменившими свои длинные свитера на удобные куртки и жилеты с многочисленными карманами.

– Спасибо, что они костёр в доме не разжигают, – похвалил родителей-путешественников Арсений. – А как теперь выглядят их женщины?

– По-моему они мало изменились, такие же жизнерадостные, весёлые, – довольно равнодушно ответил Николай.

– Это хорошо. – Арсений, как мог, поддерживал разговор, а мама попросила передать Николаю большое блюдо с рыбой и картофелем, запечённым с овощами.

– Ешь, мальчик, ешь, не стесняйся. Что тебе ещё предложить?

Отец негромко заметил:

– А не хочешь ли ты, Катенька, его усыновить?

– Где-то я уже слышал эту душераздирающую историю, над которой обычно плачут немцы и англичане, – быстро откликнулся Арсений, собрав свои чудесные морщинки вокруг глаз.

– А мне нравится идея, – задорно подхватила мама и посмотрела на меня с чуть заметным вызовом. – Ника постоянно гдето пропадает – на даче, в командировках, а то и вовсе скрывается на неизвестной квартире и улице, с названием, похожим на городпобратим, знаменитый своей галереей.

– На Дрезденской, что ли? – спросил проницательный Арсений, но ему никто не ответил, только Марина Александровна улыбнулась и положила свою руку ему на плечо.