А помнишь, о чём они там говорили? – вдруг оживился Пётр. – Мозг неразвитый или развитый не в ту сторону, при молчании сердца, таит в себе огромную беду, ибо порождает настоящие эпидемии духовно-душевно-телесных заболеваний, как у отдельного человека, так и у целых народов. Мы уже это сегодня наблюдаем, начиная от агрессии (ложно- или вообще немотивированной), стремления к уничтожению всего живого, в том числе и самого себя, – до тотального разочарования и безумного страха перед жизнью. В результате – страдания души и тела у одних и непреходящие «шум и ярость» – у других. И ведь против подобных заболеваний бессильно всё, кроме изменения себя и своего же сознания. Ибо:

«о чём ты думаешь, у того ты и в плену».

«Вот и Сонечка так говорила», – подумал я и добавил вслух:

—

Уже известно отдельным людям, даже кое-где напечатано, что, познав себя, точнее, непрерывно себя познавая, никто не  остаётся тем, кем он был прежде. Когда ты познаёшь себя, всё сущее познаёт тебя тоже. И процесс этот необратим! Казалось бы, почему не взять это готовое знание? Вот оно, лежит на поверхности и предоставляет человеку – безвозмездно! – такие возможности, какие ему и не снились. И здесь умение справляться с негативными переживаниями и нежелательными ситуациями, а то и предвидеть их, занимает далеко не главное место.

У меня были ответы на свои же вопросы, но мне хотелось услышать, что думает по этому поводу Пётр.

—

Наверное, потому, – стал размышлять он, – что человек может услышать только того, кому он равен, а равен он тому, кого понимает. Иными словами: человек понимает других людей лишь в той степени, в какой понимает самого себя, а также исключительно на уровне понимания своего собственного бытия. Конечно, это великолепное и редкое искусство – познание и творение самого себя (если не рассматривать его с точки зрения обыденного сознания). Но ведь кто-то же смог это сделать! Так почему не я? Почему бы и мне не принять этот весьма достойный вызов самой жизни? – Пётр обаятельно улыбнулся. – Вспоминая роман Хемингуэя, можно ещё добавить: «Не спрашивай никогда, по ком звонит колокол, – он звонит по тебе».

Совершенно особая привлекательность личности Петра для меня во многом определялась тем, что он как говорил, так и жил. Мама тоже это сразу отметила, приняла его безоговорочно и постоянно приглашала к нам домой.

—

Он умен, образован, чуток и деликатен, – говорила она мне, – а такое сочетание встречается не часто. Поверь моему опыту общения с несколькими поколениями молодых людей.

И с появившейся у неё в последнее время в разговорах со мной сочувственной интонацией заканчивала: