—

Хорошо бы вы подружились. А то ты всё один да один…

Я понимал, что её беспокоит и что способно, хотя бы частично, смягчить её беспокойство: откровенный разговор о моей «сокрытой от глаз» личной жизни. Но мы никогда прежде с ней об этом не говорили, и сейчас у меня не было ни малейшего желания нарушать сложившуюся традицию, тем более, что ничего, кроме неловкости, это бы нам не принесло. Так что мы по-прежнему обходились полусерьёзными, полушутливыми намёками, что меня вполне устраивало.

—

Мама! Ты повторяешься. Первое твоё пожелание давно сбылось, а второе, соответственно, потеряло силу.

Мама насмешливо поджала губы:

—

Всё умничаешь? А вот и не угадал – я имела ввиду совсем другое.

—

Для «совсем другого» придут другие времена, – примирительно произнёс я, обнимая её за плечи, но она лишь грустно улыбнулась в ответ:

Я подумала о том, что люди притягиваются и отталкиваются друг от друга не случайно.

А пока пришла сначала тёплая, солнечная, разноцветная, ранняя осень – «очей очарованье». Её сменила дождливая, черно-серая, унылая пора, а ближе к концу сезона в город вернулась Ася с маленькой Иоанной. Как я понял из коротких реплик мамы, Ася никого, кроме самой мамы, не принимала и та навещала её почти каждый день. Потом приехал Марк и поселился в гостинице. На мой молчаливый вопрос мама только отметила: