Никакие угрозы не могли запугать и заставить У. Л. Гаррисона прекратить агитацию. Так, после восстания Н. Тернера в 1831 г., южане обвинили его в подстрекательстве, за его голову в Джорджии была обещана награда в 5 тыс. долл. Его ненавидели смертельно, именуя не иначе как «врагом Союза, подстрекателем убийц, дьяволом во плоти»[1375]. Глубоко религиозный и фанатично преданный идее свободы, он неуклонно шел к своей цели, постоянно утверждая в общественном мнении мысль о греховности и преступности рабства. Газета «Liberator» писала: «Мы утверждаем, что рабство является пятном на нашей национальной репутации, клеветой на нашу Декларацию независимости, грехом против Бога, который подвергает нас грозному суду и который обязывает нас немедленно раскаяться и отказаться от него»[1376]. При этом Гаррисон не допускал применения насилия ни в какой форме. Только слово, убеждение, настойчивый призыв — единственно допустимые средства в борьбе с рабством[1377].

Гаррисон осуждал большинство христианских церквей и сект, которые, по его мнению, попустительствуя рабству, предали заветы христианской религии. Главным его противником оказалось либеральное духовенство Новой Англии, к которому он обратился в одной из своих первых статей со словами: «Проповедникам религии всех деноминаций следует безоговорочно свидетельствовать против рабства. Они не должны ни поддерживать его, ни смягчать…»[1378].

Позиции американских церквей в отношении рабства были различны. Наиболее твердо и последовательно против рабства выступали квакеры. По существу, именно их влияние в аболиционизме было наибольшим. Но квакеры составляли малую часть религиозного движения США. Наибольшим весом в тот период пользовались пресвитерианская, баптистская и методистская церкви. По численности и общественному влиянию они выступали в начале XIX в. как национальные религиозные деноминации. И именно их отношение к рабству было определяющим при оценке общей позиции американской церкви в антирабовладельческом движении. А. А. Кислова убедительно показывает в своих исследованиях, что большинство религиозных деноминаций выступали за сохранение и укрепление плантационного рабства в 1830–1850-е гг. К такому же выводу приходит американский исследователь Дж. Маккивигэн. Хотя аболиционисты с самого начала пытались доказать, что их движение носит «характер глубоко религиозного мероприятия», большинство священнослужителей относилось к ним резко враждебно[1379].

В массовом общественном сознании США начала XIX в. превалировали идеи о «богоугодности» рабства, которые подкреплялись ссылками на Священное писание. Решение проблемы многие служители церкви видели в деятельности колонизационного общества. Высшее духовенство ведущих протестантских деноминаций осуждало аболиционизм. Известный своими либеральными взглядами конгрегационалист X. Бушнелл говорил, что, порицая институт рабства в целом, он, тем не менее, не рискует благословить какие-либо решительные шаги по его ликвидации. Выступая против аболиционистов, он требовал запретить распространение их обществ в свободных штатах[1380].