– Да у меня знаешь какие кавалеры были! – горделиво сказала Тоня.

– Да какие они ни есть, кавалеры, а когда замуж выходишь, всё одно – суп варить и носки вонючие стирать. Будь он хоть золотой, кавалер-то! А твой-то, Александр Матвеевич, очень приличный человек, это я тебе точно скажу, – настаивает Нина Ивановна.

– Да скучно мне с ним, Нина, скучно. Ни в кино, ни в театр, ни на танцы. Если не на дежурстве – сидит и медицинские книги читает. Я же молодая все-таки… и вообще – еврей…

– Александр Матвеевич, откройте! Чего это вы закрылись? – Это медсестра вернулась с перекура.

– Нина Ивановна! Здесь ЧП. Я запер эту дверь, вероятно, сейчас будет объявлен карантин.

– Что? Что случилось? Александр Матвеевич, вы извините, я отлучилась.

– Нина Ивановна, теперь это не имеет значения. Может, к лучшему. Пожалуйста, возьмите ключ у вахтера и заприте входную дверь в приемное отделение с улицы…

– Александр Матвеевич! Откройте! – кричит Нина Ивановна.

Она продолжает стучать в дверь, но Сорин не говорит ей больше ни слова. Он укрыл стонущего и покашливающего Майера, продолжает осмотр.

– Откуда ссадина?

– Опасная бритва… Парикмахер… Прекрасное лезвие…

Сорин сел к телефону.

– Лариса Григорьевна! Мне срочно нужен Лев Александрович, соедините, пожалуйста, с ним… Тогда попрошу его домашний телефон. Это экстренное сообщение. Я бы не стал его тревожить. Да, на мою ответственность. Записываю.

Записывает номер, кладет трубку и снова набирает номер:

– Попросите, пожалуйста, Льва Александровича! Говорит дежурный приемного отделения больницы врач Сорин. Я прошу позвать его, дело экстренное, большой важности. Нет, я не могу принять решение без него… Послушайте, он главный врач больницы, и есть решения, которые я не могу принимать без него. Да, да именно! Я настаиваю!

Ждет у аппарата.

– …Лев Александрович! Сорин беспокоит. В приемное отделение поступил больной. Подозрение на чуму. Насколько могу судить, больной с легочной формой. Пестис! Конечно, нужно вызвать инфекциониста. Нужно! Но, к сожалению, у меня нет никаких сомнений. Клиническая картина – классическая. Откуда? Привезенный больной – сотрудник противочумного института. Видимо, так. Изолирован. Запер приемный покой. К счастью, медсестра как раз вышла в тот момент, когда привезли больного. Я один, я и больной. – Сорин говорит точно, и держаться вдруг стал как-то несвойственным ему образом. Подтянулся весь. – Надо срочно принимать меры. Карантин – немедленно… Боюсь, что в противочумном костюме для меня уже нет необходимости. Лев Александрович! Я же не студент. Я врач. Хорошо. Боюсь, что наркомат здравоохранения здесь не справится. По другому ведомству… Спасибо.