События во Вьетнаме стали не только трагедией, за которую сам Ростоу как главный советник президентской администрации по вопросам безопасности в регионе нес определенную ответственность; что даже более важно, они показали, к чему может привести модернизация. Многие теоретики развития – Ростоу в том числе – рассуждали о психологической борьбе и подавлении революционных настроений с не меньшим энтузиазмом, чем об экономическом росте и волшебных сельскохозяйственных культурах: по сути, представления Ростоу о модернизации во многом сформировались под воздействием его военного опыта и участия в американских бомбардировках Германии. Война и развитие являлись для него родственными процессами. Таким образом, к середине 1960-х гг. убежденность в том, что развитие должно приводить к демократии, была поколеблена; когда же розовые очки спали, эксперты в области развития с радостью пришли на помощь генералам, «спасающим» Третий мир от коммунистов.

Хотя все это не обязательно подразумевало репрессии и авторитаризм, теория развития, навязанного сверху, типичная для первых десятилетий после войны, имела характерный снобистский оттенок. Печально знаменитый проект по выращиванию арахиса в Танганьике, разработанный британскими колониальными экспертами, привел к появлению обширной пустоши вместо надежного источника растительных масел, поставляемых на экспорт, как планировалось. Власть реки Вольта оказалась более успешной: этот проект привел к созданию главного источника электричества в независимой Гане (остающегося таковым до сих пор). Однако схема в духе Власти долины Теннеси, использованная в Афганистане, в долине Гильменд, уничтожила традиционные системы земледелия и ирригации, став свидетельством печальной участи излишне амбициозных проектов по переустройству общества в целом: попытка нанести поражение коммунизму привела к такой социальной дислокации, что сыграла ему на руку. Поиски уникального технологического решения, гарантирующего развитие (ими особенно увлекались его американские теоретики), привели к тому, что огромные надежды стали возлагаться на новые сорта пшеницы и риса. Так называемая Зеленая революция (пропагандистский термин времен холодной войны, приписывавший США спасение Азии от красных) являлась лишь упрощенным представлением о сложном комплексе причин, приведших к увеличению урожайности и росту прибылей от производства зерна[358].

Западные эксперты в области развития традиционно мало прислушивались к идеям, исходившим собственно от представителей Третьего мира. Те уделяли больше внимания индустриализации и замещению импорта, меньше беспокоились о контроле роста населения и не придавали такой же важности производству продовольствия. Безусловно, они лучше понимали институционные и культурные реалии своих стран, чем иностранцы. В результате отношения американцев с элитами Третьего мира в ООН, где они в основном и пересекались, начали быстро портиться. К концу 1960-х гг. американские модели развития в целом были признаны провальными. В бывшем колониальном мире действительно происходил определенный рост, однако его перекрывал невиданный доселе послевоенный бум в Европе и США, а поскольку их население увеличивалось быстрее, чем в развивающихся странах, возник и значительный разрыв в доходах, теперь впервые поддающийся оценке благодаря существованию статистики национального дохода. Что еще хуже, расширение мировой торговли если и затрагивало Третий мир, то оказывало на него гораздо меньшее влияние.