– И ты уверен, что не хочешь поехать?

– У меня столько дел с полароидами.

Выставка полароидов должна была открыться не раньше августа, но Билл имел дело с заемными работами Энсела Адамса и Уокера Эванса, и каждый раз, как он говорил о выставке, он заламывал руки в отчаянии.

– Я хочу, чтобы ты вернулся туда как можно скорее. Вместе с Романом. Он превосходный экземпляр, да?

Йель не представлял, что на это можно сказать.

– Он, похоже, быстро учится, – сказал Йель.

Садясь в машину, Билл ему подмигнул.

Йель устроился на барном табурете в самом темном углу «Щечек» и, оторвав ноги от липкого пола, заказал «Манхэттен». Здесь можно было надежно провести время, это место не закроется до четырех, и он то и дело замечал смутно знакомые лица: регистратора из стоматологии на Бродвее, известной среди геев, бывшего парня Катсу Татами, высокого канадца, по которому одно время сох Нико. По щеке у него расползалась лиловая сыпь. К Йелю подошли поздороваться один из прежних сотрудников Чарли и знакомый Джулиана по театру, который играл Фортинбраса в «Гамлете». Для понедельника было на удивление многолюдно; казалось, всех их созывал какой-то ультразвуковой сигнал. Смазливого бармена не было, но тот, что сегодня работал, щедро наливал. Сумрачный красавец в рваной футболке, он кинул Йелю на колени спичечный коробок, на котором был написан телефонный номер. Йель вдруг понял, что он теперь, по сути, без пары, что он мог бы пойти к кому-нибудь домой, и у него была бы теплая постель и душ, он мог бы отвлечься. Проблема в том, что он, похоже, забыл, как флиртовать. Он слишком долго этого не делал. А кроме того, у него из головы не шли микробы и биологические жидкости. Весь бар казался ему гигантской чашкой Петри[98].

Несмотря на количество людей, все казалиськакими-то подавленными, тупо кивая под звуки «Бронски бит», стоя отдельными группками. И всякий раз, как открывалась дверь, в помещение врывался морозный порыв воздуха. Пижонство в духе лавируй-без-рубашки сделало всем ручкой из Лос-Анджелеса.

Чья-то рука сжала Йелю загривок, и он увидел Ричарда, огни бара растекались по его серебристым волосам. Он приблизился к Йелю и громко проговорил ему в ухо:

– Это редкое зрелище! Йеля занесло на глубокий юг, он якшается с типами вроде меня!

– Просто нужно было куда-то податься.

Ричард кивнул с пониманием.

– Именно поэтому музеи должны быть открыты ночь напролет. Ты мог бы бродить по музею Естественной истории. Никто не посмел бы наехать на тебя перед саркофагами.

– Нам надо переместить все музеи в Бойстаун.