Когда галерея закрылась, Йель почистил зубы в туалете. Он снова побрился, чтобы иметь с утра нормальный вид, и сменил рубашку. Свои вещи он оставил под столом.

Эванстон был не такой городок, где заведения открыты до утра, и Йель подумал, что у него больше шансов в Чикаго, так что он сел в надземку и поехал в город. Он решил зависнуть где-нибудь в южной части Кларк-стрит, где меньше вероятность наткнуться на Чарли. Он начал с «Ближнего круга», который не подавал признаков жизни, а затем направился в «Щечки», проверить, на месте ли смазливый лысый бармен. Не дойдя одного квартала, он увидел перед собой спину Билла Линдси, шагавшего по тротуару своей размашистой походкой. Йель замер и решил дать задний ход, но Билл оглянулся и, увидев Йеля, окликнул его, так сильно замахав рукой, что Йель не мог сделать вид, что не заметил.

Когда Йель поравнялся с ним, Билл сказал:

– Ты живешь неподалеку, да? Я не очень ориентируюсь в этом районе.

– Чуть севернее.

– Что ж, это счастливое совпадение! У меня кое-что в машине, что я забыл принести на работу сегодня. Тебя это приведет в восторг.

И Йель пошел за Биллом к его «бьюику», к тому, в котором они, втроем с Романом, триумфально вернулись из Висконсина. Билл припарковался перед самыми «Щечками». Он совсем не выглядел смущенным, только говорил более бегло.

– Смотри! – сказал он, сунув Йелю большущую книгу.

Йель положил ее на капот.

«Pascin: Catalogue raisonné: Peintures, aquarelles, pastels, dessins»[97]. Второй том.

– Страница шестьдесят, – сказал Билл. – Скажи, что видишь.

– Ох.

Женщина на стуле, светлые волосы, разделенные пробором набок, с плеч спадает ночнушка, ложбинка на коленях. Поза была точно такой же, как у Норы на предполагаемом этюде Паскина. И то же лицо. Единственное отличие состояло в том, что здесь она была одета.

– Это потрясающе, – сказал Йель.

Он чуть не рассмеялся. От того, что его удача улыбалась ему только на работе.

– Я могу спросить ее об этом, – сказал Йель. – Я могу взять это к ней.

– Что я от тебя хочу – до того, как ты соберешь все ее истории, и я знаю, она тоже хочет этого – это выяснить, может ли она вспомнить, какие картины могли быть написаны по тем эскизам. Потому что эта, к примеру – эта, Йель, в музее д’Орсе! Может, они проявят интерес к нашему эскизу, понимаешь? Выставят рядом с подлинником. Не в смысле продать, – сказал он, увидев, как Йель изменился в лице, – а по заему или обмену. Я могу передать с тобой каталоги в Висконсин. Конечно, нет каталога Эбютерн или Сергея как-там-его. Как и Ранко Новака, ха! Но мы нагрузим твой багажник книгами.