Наличие в составе флота авиатранспортов «Император Александр I», «Император Николай I», «Алмаз» и, с ноября 1916 г., «Румыния»[1065], организационно включенных в состав бригады крейсеров, и оснащение их новыми гидросамолетами «М-9» позволили командованию шире применять морскую авиацию для нанесения ударов по портам и находящимся в них кораблям и судам. Вопрос об использовании авиации против кораблей и транспортов в море на повестке дня не стоял в силу ограниченных тактических возможностей авианесущих кораблей и низких тактико-технических характеристик самолетов. Речь идет, главным образом, о ненадежности авиационной техники, невозможности применения гидропланов в свежую погоду, а также низкой оперативности спуска самолетов на воду и их подъема на борт носителя[1066]. Последнее обстоятельство крайне затрудняло массирование авиации при ее применении не только против морских целей, но и против береговых объектов и судов в портах.
В соответствии с директивными указаниями ставки, сформулированными в письме начальника Штаба ВГК генерала от инфантерии М. В. Алексеева командующему Черноморским флотом от 16 (29) января 1916 г. № 281[1067], главными задачами флота являлась «
О важности задачи нарушения неприятельских морских коммуникаций свидетельствовала и телеграмма генерала от инфантерии М. В. Алексеева от 18 (31) декабря 1915 г., которой до сведения командования флота были доведены очередные пожелания английского командования об усилении деятельности русского флота у побережья «угольного» района[1068]. Очевидно, союзники рассчитывали на то, что активизация Черноморского флота перед Босфором отвлечет внимание противника от эвакуации британских и австрало-новозеландских войск с Галлиполийского полуострова. На основании указаний ставки командование флота наметило ряд действий и мероприятий в видах усиления блокады, причем, из-за нахождения в ремонте всех «больших» подводных лодок, вся тяжесть решения этой задачи легла на надводные силы. Используя опыт, накопленный во второй половине предыдущей кампании,