Овощ Милана бол-Пахью несколько отрезвил, и он стал удивленно оглядываться. Потом увидел в своих руках бумагу, прочитал, что там написано и побледнел. Образ прекрасной женщины стал таять, как утренний туман. И был окончательно сметен очередным овощем.

Советник огляделся, сообразил, где находится и не придумал ничего лучше, чем громко и нецензурно удивиться столь неподходящим для него компании и месту.

В ответ получил еще парочкой овощей в лицо и множеством в корпус, и, наконец, сообразил, что пора бежать. Чем и попытался заняться, пометавшись немного по помосту, а потом со страшным воплем и проклятьями бросившись прямо в толпу. Прыжком. С помоста.

Продавцы, да и покупатели оказались не из пугливых, а может, не расслышали, что он там обещал, но какие-то проклятья их не заинтересовали и советника сначала уронили на землю, а потом еще и потоптались. Милан кое-как сумел встать и попытался сбежать. И, возможно, даже бы сбежал, если бы не вспомнил об императоре и с чего-то, сам не понимая с чего, не стал обещать его кары любому, кто помешает советнику гордо уйти с площади. За это он и получил по голове и в дальнейших событиях не участвовал. А потом и вовсе пропал, да так и не был найден.

Впрочем, его особо и не искали. Не до того было.

Слухи о новом указе распространились по городу, как пожар. По пути распространения они обрастали все новыми подробностями, а сам налог все увеличивался, и ближе к обеду за этот налог можно было купить небольшое поместье, а к вечеру и вовсе половину города.

Народ боялся, возмущался и обещал всякое. Причем не только императору и королю Золотых Туманов, но и советникам, потому что, как оказалось, Милана кто-то там узнал. Или не узнал, а подсказал кто-то.

К вечеру народ не успокоился, а подогревшись выпивкой в разнообразных заведениях и немного подискутировав на улицах и площадях, решительно двинулся к дворцовому комплексу, задавать интересующие вопросы самому императору. И эту идею народу точно подали какие-то ушлые молодчики. Но вовсе не те, которые должны были. И зельями никто воспользоваться не успел. А те, кто их скупал, вообще некоторое время не могли решить, что теперь делать. А когда решили и отправили своего посланца, не сообразили, что следует закрыться и никого не впускать. Ну, или хотя бы разойтись, а не дожидаться результата под вино и игру в карты. Так что явление стражи и каких-то непонятных молодчиков стало для них большим сюрпризом. Впрочем, как и то, что люди, грохотавшие по воротам самодельным тараном и требовавшие императора, выслушав речь вышедшего к ним со-Яруна, вдруг возьмут и печально разбредутся, с таким видом, словно вообще не понимают, где находятся и как тут оказались.