Согласно подсчетам Л. П. Петровского, источники свидетельствуют о том, что к декабристским тайным организациям принадлежали не менее 260 человек, включая как полноправных членов, так и «полупринятых». Кроме того, имеется еще 60 человек, на которых были сделаны показания о принадлежности к обществам, не получившие в ходе следствия достаточного подтверждения[782]. Согласно проведенным нами подсчетам (см. примеч. 5), только в «Алфавите» Боровкова имеются сведения о 417 лицах, так или иначе причастных к декабристским обществам и военным выступлениям. К этой цифре надо добавить группу декабристов, не зафиксированную в документальном своде. Выявление и анализ документальных свидетельств об этой группе участников тайных обществ, заговора и военных выступлений, оставшихся неизвестными как органам следствия и власти в 1826 г., так и, в значительной мере, исследователям, составляет предмет нашего исследования.

До публикации «Алфавита» Боровкова в 1925 г.[783] данные о личном составе тайных обществ декабристов и участниках декабрьских событий 1825 г. извлекались в первую очередь из официальных документов следствия и суда 1825–1826 гг. Они ограничивались главным образом осужденными по приговору Верховного уголовного суда, включенными в «Роспись государственным преступникам…», а также осужденными военным судом по делу восстания Черниговского полка. Вместе с тем, постепенно накапливались свидетельства о принадлежности к декабристским обществам ряда лиц, получивших административные наказания или освобожденных без последствий, о чем свидетельствовали мемуарная литература и другие опубликованные источники (М. Ф. Орлов, Ф. Н. Глинка и другие участники «Союза благоденствия», а также А. С. Гангеблов, А. А. Суворов и некоторые участники более поздних обществ).

Среди тех, кто фигурировал как участник тайных обществ в воспоминаниях декабристского ряда, числились и вообще не привлекавшиеся к следствию: из «Записок» И. И. Горбачевского стали известны имена членов «Славянского общества» офицеров Полтавского пехотного полка Е. Н. Троцкого и С.И. Трусова, из воспоминаний С. Г. Волконского и С. П. Трубецкого – имена членов тайных обществ Бутовского, М. Д. Горчакова, Ф. П. Литке, A. M. Мейера, Н. Н. Муравьева (Муравьева-Карского), В. А. Обручева, а из опубликованного доноса М. К. Грибовского можно было почерпнуть фамилии участников Союза благоденствия Прижевского и Реада. Из публикаций документов и воспоминаний на страницах исторических журналов стало известно о причастности к тайным обществам и событиям 14 декабря С. С. Ланского, С. Д. Нечаева, Д. И. Альбицкого, А. В. Чевкина и некоторых других. Однако в силу того, что многие из этих лиц сделали после 1825 г. значительную карьеру, а участие в декабристских обществах было лишь одним из фактов их биографии, эти указания существовали как бы на периферии представлений о декабристских обществах и интерпретировались в основном как «замешанность» (слабая причастность) в заговоре. Общий взгляд, рассматривавший в качестве декабристов лишь осужденных по делу, при этом принципиально не менялся.