Глава 3 «Неизвестные декабристы» Участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг., не привлекавшиеся к следствию

Глава 3

«Неизвестные декабристы»

Участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг., не привлекавшиеся к следствию

Итоги декабристоведческих разысканий: особенности изучения группы непривлекавшихся к следствию и оставшихся неизвестными участников движения

Итоги декабристоведческих разысканий: особенности изучения группы непривлекавшихся к следствию и оставшихся неизвестными участников движения

Реконструкция состава тайных обществ не может ограничиться выявленными на следственном процессе членами конспиративных организаций и участниками заговора и военных выступлений 1825–1826 гг. Помимо тех, кто подвергся репрессиям, был прощен или сумел оправдаться в ходе процесса и избежал наказания, у исследователя имеются основания говорить о группе участников движения, имена которых на следствии не были названы. Кроме того, особенности «большого процесса», о которых уже говорилось в предыдущих разделах, позволяют предположить существование определенной (сравнительно незначительной в численном отношении) группы лиц, зафиксированных в показаниях и других документах следствия, но не ставших предметом расследования и по этой причине выпавших из поля зрения следователей (и, соответственно, авторов итоговых документов процесса). Входившие в эту группу лица также остались неизвестными следователям и правительству в рамках данного процесса. Таким образом, для того чтобы выделить и изучить категорию декабристов, необнаруженных следствием, необходимо обратиться к всестороннему анализу документов следствия, а также к изучению документальных свидетельств, не относящихся к главному «декабристскому» процессу.

Но, прежде всего, необходимо остановиться на принципиальном для методики исследования вопросе о полноте известного справочного свода – «Алфавита» Боровкова, составленного по материалам расследования в 1827 г. По мнению первых публикаторов «Алфавита…» Б. Л. Модзалевского и А. А. Сиверса, Боровков «отнесся к своей задаче вполне добросовестно… он был даже чересчур усерден и добросовестен: так, он занес в „Алфавит“, рядом с лицами вполне определенными, реальными и ясными, несколько имен личностей, или не выясненных следствием, или вовсе не существовавших, мифических… Боровков при составлении „Алфавита“ поставил свою задачу очень широко, желая дать возможность справляться не только о действительно замешанных в деле лицах, но и о таких, кои к нему оказались непричастными…»[774].