III Отделение действовало и обычным путем. Начальник 2-го округа корпуса жандармов А. А. Волков в конце 1826 г. отвечал из Москвы на запрос А. Х. Бенкендорфа: «Милостивый государь Александр Христофорович! В бытность мою в С.-Петербурге сделано мне от вашего превосходительства поручение собрать полные известия о бывшем в Тульской губернии директоре училищ Степане Дмитриевиче Нечаеве, который по показанию тульского губернского почтмейстера Бабаева открыл ему о Союзе благоденствия. Исполняя волю вашу о сем, я сколько ни старался разведывать о г. Нечаеве, но ничего более узнать не мог, как только, что г. Нечаев в какой-то отдаленной губернии продолжительное время находился вместе с флигель-адъютантом бароном Строгановым на следствии при особых его поручениях, по окончании чего был здесь в Москве только проездом, и отправясь в С.-Петербург, имеет там и доныне свое пребывание, где, как сказывают, ищет определиться по какому-нибудь министерству или даже и в Собственную Его Величества канцелярию по первому или второму отделению»[831]. Донесение А. А. Волкова свидетельствует о том, что III Отделение специально собирало сведения о Нечаеве (С. Л. Мухина, на наш взгляд, неверно интерпретировала это донесение как свидетельство об установлении надзора за Нечаевым). Любопытно, что была востребована информация о признании И. С. Бабаева, что Нечаев открыл ему о существовании Союза благоденствия и приглашал вступить в него, но Бабаев отказался – а не сведения из «подписки» Д. И. Альбицкого, принятого Нечаевым в Союз. Вместе с тем Бабаев не дал новой информации, которая могла послужить к обвинению Нечаева[832]. Волков исполнил поручение, общая характеристика Нечаева совпадала с оценками Булгарина и, возможно, учреждать надзор за Нечаевым не посчитали нужным; во всяком случае, данные об этом не обнаружены.

В течение 1826 г. в связи с выявленной принадлежностью Нечаева к Союзу не принималось никаких репрессивных мер, так как в сентябре 1826 г., в соответствии с отношением И. И. Дибича московскому генерал-губернатору Д. В. Голицыну, служивший при последнем по особым поручениям Нечаев был срочно командирован в Пермскую губернию «по высочайшему повелению», в распоряжение флигель-адъютанта А. Г. Строганова, который проводил ревизию частных уральских заводов, расследуя злоупотребления и беспорядки. После этого Нечаев отправился в Петербург, добиваясь определения на службу в Собственную канцелярию[833]. Сбор сведений о нем был, по-видимому, прекращен, но сам факт активности полицейских органов в связи со сведениями, полученными при подписке 1826 г., весьма показателен. Собранные указания о принадлежности к тайному обществу Нечаева не стали препятствием для дальнейшей служебной карьеры: уже в 1827 г. он был зачислен во II Отделение Собственной канцелярии, а в 1833 г. стал обер-прокурором Синода.