К этому нужно добавить, что добрые приятельские отношения Полторацкого и М. Муравьева-Апостола возобновились спустя многие годы, выдержав испытание временем. Известно, что в 1860 г., уже после амнистии, будучи в Твери, М. Муравьев-Апостол именно от Полторацкого услышал рассказ о событиях 11 марта 1801 г., положенный в основу очерка о заговоре против Павла I, записанного со слов Муравьева-Апостола. Об этом удостоверяла сопроводительная заметка к очерку, опубликованному в газете «Утро России» в 1911 г. [854] Данное обстоятельство подчеркивает сохранившиеся особо доверительные отношения между ними. Из этого со всей очевидностью вытекает, что Муравьев-Апостол, называя на следствии именно К. М. Полторацкого, конечно, хорошо знал, о ком он показывает.

В отношении второй названной им фамилии следует отметить, что М. Муравьев-Апостол в данном случае не мог иметь в виду близкого к его брату С. Муравьеву-Апостолу заговорщика Ф. М. Башмакова: известно, что последний был в 1820 г. разжалован из полковников артиллерии в рядовые, без лишения дворянства[855]. Употребление по отношению к нему чина «полковник» в условиях следствия не вероятно. Об этом недвусмысленно свидетельствуют те показания М. Муравьева-Апостола, в которых упоминается Ф. М. Башмаков: они сопровождаются непременным использованием слов: «разжалованный», «разжалованный из полковников»; те же формулировки встречаются в показаниях других лиц и документах следствия: «разжалованный Башмаков», «разжалованный из полковников артиллерии», «рядовой»[856]. Кроме того, известно, что Ф. М. Башмаков узнал о существовании Южного общества, по всем имеющимся данным, не позднее осени 1825 г. в Лещинском лагере. Нет никаких данных о том, что он знал о Союзе благоденствия или был его членом[857]. Поэтому в данном случае речь идет, безусловно, о другом Башмакове, имевшем чин полковника на момент начала следствия (1825–1826 гг.) и отошедшем от тайного общества задолго до 1826 г.

«Полковнику Башмакову», по биографическим реалиям, наиболее близок Дмитрий Евлампиевич Башмаков (1792–1835), офицер Кавалергардского полка, участник Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов: в 1813 г. он имел чин поручика, в 1818 г. – ротмистра (эскадронный командир), а с 1819 г. (после возникновения Союза благоденствия) – полковника. В апреле 1825 г. он, правда, вышел в отставку, но М. Муравьев-Апостол, находясь на Украине, мог об этом не знать. Д. Е. Башмаков, таким образом, был сослуживцем ряда видных деятелей тайных обществ, в т. ч. С. Г. Волконского и П. И. Пестеля, некоторых членов Союза благоденствия (например, довольно активного в привлечении новых членов С. Н. Бегичева). В 1826 г. Д. Е. Башмаков, будучи камергером, состоял при Новороссийском генерал-губернаторе М. С. Воронцове в чине действительного статского советника[858]. Следствие не обратило, по-видимому, никакого внимания на показания Муравьева-Апостола о Полторацком и Башмакове.