Данные о принадлежности Ефимовича к Союзу благоденствия мемуарист получил, несомненно, во время заключения: в период следствия, либо в Чите, где информаторами Толстого могли стать (и это вероятнее всего) состоявшие в петербургских управах Союза благоденствия в 1818–1820 гг. А. Ф. Бриген, Н. М. Муравьев, М. М. Нарышкин, а также М. А. Фонвизин и находившийся в Сибири на жительстве А. Н. Муравьев, с которым встречался Толстой. Все они были хорошо осведомлены о личном составе управ Союза. Позднее, уже на Кавказе, сведения о принадлежности Ефимовича к Союзу благоденствия могли сообщить тот же М. М. Нарышкин (кстати, сослуживец Толстого по Навагинскому пехотному полку), В. Д. Вольховский, другие переведенные на Кавказ члены Союза благоденствия.
Свидетельство B. C. Толстого доносит до нас имя еще одного семеновского офицера, члена Союза благоденствия, уцелевшего от репрессий. Его участие в Союзе следует отнести к 1818–1820 гг., времени активного роста числа участников столичных управ тайного общества; в эти годы Ефимович служит в рядах Семеновского полка[953]. По-видимому, перед нами еще один участник управы Союза благоденствия в Семеновском полку, которую возглавлял С. Муравьев-Апостол[954]. Указанный факт еще раз показывает, что далеко не все члены тайных обществ были названы декабристами на следствии. Отметим характерное обстоятельство – подавляющее большинство указаний о членстве относится к Союзу благоденствия. Действительно, самый многочисленный декабристский союз, к тому же интересовавший следствие меньше, чем поздние организации декабристского ряда, дает наибольшие количественные результаты среди декабристов, оставшихся на процессе неизвестными.
Неизвестные участники военных выступлений декабристов
Неизвестные участники военных выступлений декабристов
Как уже отмечалось, участие в открытом мятеже влекло за собой предъявление обвинения, поэтому едва ли не все лица, составившие данный разряд, стали предметом усиленного внимания следственных органов. В то же время участие в заговоре и мятеже 1825 г. далеко не всех лиц было расследовано или учтено в документах основного следственного процесса, некоторые же вовсе избежали привлечения к ответственности. Причастность последних фиксируется в документах ретроспективного характера. В силу этого проведенное нами разделение этого разряда «неизвестных декабристов» на две группы в зависимости от типа источников, в которых содержится необходимая информация, обретает конкретно-историческое содержание.