Ракуза назвал участниками тайного общества М. П. Бестужева-Рюмина, А. Д. Кузьмина, А. Ф. Фурмана, В. Н. Соловьева, И. И. Сухинова, М. А. Щепилло, И. С. Повало-Швейковского, А. И. Тютчева, П. Ф. Громнитского, Н. Ф. Лисовского, А. В. Усовского, Н. О. Мозгалевского (А. Е. Мозалевского?). В отношении других лиц, названных Ракузой членами общества, принадлежность к декабристскому союзу не была доказана следствием. Это офицеры Тамбовского пехотного полка, названные Ракузой «по связям их» с А. Д. Кузьминым (Розен, А. и Н. Рихарды, Унгерн-Штернберг, Тшилинский[975]), а также черниговец Г. И. Ядрилло, офицер Полтавского пехотного полка И. Г. Демьянович, отставные офицеры этого же полка П. А. Устимович и Ф. Ф. Ковальский, офицер Кременчугского пехотного полка Н. Л. Федоров (Ракуза либо видел их неоднократно у Кузьмина, либо был «наслышан» об их принадлежности к тайному обществу). Все они по показаниям Ракузы были арестованы и допрашивались при Главной квартире 1-й армии, а затем освобождались.

Грохольский назвал еще более многочисленную группу лиц, среди которых П. Я. Ренненкампф, А. Н. Крупеников, офицеры 17-го егерского полка А. Ф. Вадковский, Д. А. Молчанов, Жегалов, Панченко, Щербинский, Лекень, Шефлер, 18-го егерского полка А. Н. Креницын, Полтавского пехотного полка Д. И. Цявловский, Лейченко и Хитрово, артиллерийские офицеры Андреевский, А. В. Капнист (?), бывший полковник 18-го егерского полка Остен, бывшие офицеры Черниговского пехотного полка Кильхен, Алендаренко, Семчевский и Полтавского пехотного полка – Устимович и Бессонов. Из их числа по другим источникам известно о причастности к тайному обществу А. Ф. Вадковского, Д. А. Молчанова, П. Я. Ренненкампфа, А. Н. Крупеникова, А. В. Капниста, Д. И. Цявловского[976]. Грохольский основывался на собственных наблюдениях о тесных дружеских отношениях или постоянных контактах указанных лиц с участниками заговора, в отношении некоторых из них он слышал прямые удостоверения об их членстве в обществе от известных ему участников тайного обществ (Соловьев, Шахирев), в том числе в присутствии свидетелей (так было в случае Шефлера и Д. И. Цявловского).

Помимо сказанного, Грохольский сообщил о письме С. Муравьева-Апостола к Бестужеву-Рюмину, отправленном в Киев еще 25 декабря 1825 г., которое было связано с попыткой привлечь к заговору офицеров, служивших в Киеве, в частности П. Я. Ренненкампфа; таким образом, Грохольский был посвящен в достаточно закрытый слой информации, отрицаемой С. Муравьевым-Апостолом на следствии[977].