– Ты никогда не вошла бы в первую десятку, Джой. Если бы я считал, что ты когда-нибудь туда доберешься, то не позволил бы тебе остановиться.

Весь воздух вышел из нее, как от удара кулаком в живот. Он никогда не позволил бы ей остановиться. Как будто ее самопожертвование было его обдуманным решением.

Если бы травму получила она, ему в голову не пришло бы бросить карьеру.

Он ошибался, и никаким способом невозможно было вернуться назад во времени и доказать это – ему или себе.

И Джой отреагировала инстинктивно:

– Ты был недостаточно хорошим тренером, чтобы воспитать Гарри. Он лучше справился без тебя. Ты тянул бы его назад! Ему был нужен тренер лучше, чем ты!

Это была неправда. Джой считала Стэна одним из самых талантливых тренеров в стране, может быть, даже в мире. Она знала, чего он мог бы добиться без пут семьи, но разве он сам не знал, кем могла бы стать она? Как высоко она могла бы взлететь?

Стэн похлопал рукой по карману джинсов и вынул ключи от машины.

Джой копнула глубоко, чтобы достать самые едкие кусочки язвительности, до каких только сможет добраться.

– Я привела Делэйни к успеху. Все это знают. Если бы не я, у тебя ничего бы не было, ты бы ничего не добился, ты остался бы никому не нужным, бесполезным… ничтожеством!

Слова отскочили от него. Он развернулся, чтобы уйти, и она не могла вынести этого. Это нечестно, что он уходит. И никогда не было ни честным, ни правильным. И тем не менее она терпела это раз за разом, и дети терпели, а это было неприемлемо, непростительно, и она больше не будет этого принимать, не будет прощать. На этот раз он останется.

Джой побежала за ним и на бегу отчасти сознавала постыдность и унизительность своих действий. Она мысленно поднялась к световому окну и понаблюдала за собой: маленькая потная пожилая гражданка, крича что-то бессвязное, выбегает из кухни и несется по коридору к входной двери за своим мужем вместе со старой собакой, лающей от непонимания и пытающейся сообразить, где опасность, потому что в доме нет посторонних, так отчего этот переполох?

Джой дотянулась до спинки бело-голубой клетчатой рубашки мужа, выглаженной ею рубашки, чтобы вернуть его обратно, пусть остается. Штеффи, высунув язык, бешено скакала вокруг них. Стэн развернулся, и собака сбила его с ног. Он шатнулся вперед, едва не упал. Одной рукой схватился за стену, отчего фотография в рамке – Бруки с кубком за победу на местном турнире для детей до восьми лет – качнулась, упала с громким стуком и стекло треснуло. Вытянутая рука Джой, которой она хотела уцепиться за рубашку Стэна, вместо этого царапнула его по щеке. Корявые обломанные ногти прочертили на ней мгновенно закровившие полосы.