Вспомним поучительную историю этой болезни[85]. Впервые она появилась в Европе в 30-х годах XIX века. В то время ни о какой санитарии не думали и быстро, как грибы, растущие города представляли картину чудовищного загрязнения. Все нечистоты, производимые обывателями, спускались в протекавшие по улицам ручейки и открытые канавы или же накоплялись в огромных ямах, вырытых на узких дворах и задворках и из ям просачивались в почву. Продолжаясь десятки и сотни лет, этот режим привел к тому, что города тонули в собственных нечистотах: городские ручейки и канавы превратились в ужасные клоаки, переполненные отвратительной, зловонной жидкостью, и городская почва вокруг домов и под ними приняла вид большой выгребной ямы, сплошного нечи- стотного болота (Эрисман). В первый же свой инспекторский смотр холера унесла из Европы миллион людей. Этот первый урок, однако, почти пропал даром. Перед новым страшным бичом одинаково растерялись и ученые, и врачи, и администрация, и обыватели. Все метались в бессильном страхе, и жили только надеждой, что холера так же внезапно исчезнет, как появилась, и больше не вернется. Для очищения населенных мест ничего не было сделано. Загрязнение их, напротив, увеличилось, так как города росли с головокружительной быстротой. Тогда, в 40-х годах, холера пришла опять, и этот второй ее инспекторский смотр – вторая пандемия – обошелся Европе в 2¹/₂ миллиона жизней. На этот раз глаза науки раскрылись и прежде всего в Англии, благодаря трудам целой плеяды выдающихся гигиенистов: Джона Симона, Паркса, Фарра и др. Было установлено, что холера распространяется человеческими извержениями, когда они могут загрязнять почву, воду и воздух. Поэтому для спасения от холеры необходимо и достаточно устранить возможность подобного загрязнения, а для этого нужно снабдить населенные места чистой водой и сплавлять из них нечистоты путем канализации. Эти санитарные реформы, которые вылились в требования устройства водопроводов с центральными фильтрами, ватер-клозетов и полей орошения, были постепенно осуществлены сначала в Англии, а затем в передовых городах остальной Европы. Вместе с тем в этих городах падала общая смертность и смертность от брюшного тифа, а также и исчезала всякая опасность со стороны холеры.

Разумеется, они были безопасны только до тех пор, пока указанные санитарные учреждения были в порядке и функционировали правильно. И в этом отношении сам холерный вибрион продолжал оставаться грозным инспектором. Появляясь от времени до времени, он тщательно ревизовал все санитарные учреждения и жестоко карал за малейшую оплошность. Гамбургская эпидемия 1892 г. навсегда останется классическим подтверждением сказанного. Но то же было и в Нитлебене, и во многих других местах, а за эту пандемию, как мы сейчас увидим, в Киеве, Одессе и С.-Петербурге. Везде оправдывается тот же основной закон: холера не страшна населению до тех пор, пока оно обеспечено правильным водоснабжением и тщательным удалением нечистот.