Но сапрофитные очаги могут возникать еще и другим способом, образуя так называемый малый круг, который осуществляется обыкновенно при помощи мух. Это бывает, когда плохо убранные холерные извержения посещаются мухами, которые немедленно переносят с них холерных вибрионов на различного рода съестные припасы: молоко, студень, кипяченую воду и т. д. Тогда происходит небольшая холерная вспышка в тесном кругу одной семьи, столовой или учреждении. Эта вспышка обыкновенно называется контактной, так как ее происхождение неправильно приписывается непосредственному переносу холерных бактерий от больных к здоровым. Таковы главнейшие происхождения холерных эпидемий.
Только в тех случаях, когда посредством санитарных реформ устранена, как в Западной Европе, возможность возникновения сапрофитных очагов холеры, можно искать других условий ее распространения, например, посредством холероносителей, как было в Пруссии в 1905 г. Нужно, однако, помнить, что в этих случаях и не бывает сколько-нибудь серьезных эпидемий холеры. Так, во всей Пруссии за всю эпидемию заболело 300 человек, т. е. меньше, чем в одном С.-Петербурге в один день (400 человек). Таково сравнительное значение сапрофитных и паразитных очагов холеры.
3. Обзор эпидемий последних лет
Мы живем в эпоху шестой холерной пандемии, начавшейся в 1902 г.
Мы не станем излагать прежней истории холеры и причин, по которым она, пробравшись уже в 1904 г. в Закавказье и Поволжье, на время, однако, прекратилась, чтобы вернуться, как это было предсказано, впоследствии[88].
Начнем наш рассказ о холере с 1907 г., когда она среди видимого повсеместного благополучия вдруг появилась в Самаре.
Самара. Первые два больные поступили 3 июля в губернскую земскую больницу; оба – местные жители, никуда из Самары не выезжавшие и общения с приезжими не имевшие. Два вторых больных были служащие в той же больнице, и только после их смерти был установлен диагноз холеры. Эпидемия шла таким образом:
Распределение заболевших по местожительству указывает, что большинство своих жертв – 28,1 % – эпидемия нашла среди населения прибрежной полосы, а из этой категории наибольшее число заболеваний дали обитатели Косы (у впадения Самарки в Волгу). Далее, 40 заболеваний – 11,7 % общего числа – дало население за Самарской Слободой, не обеспеченное удовлетворительной водой, и живущее вблизи Банного озера, инфицированного холерным вибрионом[89].
По этому поводу д-р Таранухин сообщает Следующее[90]: «К выделениям больных в больнице до бактериологического диагноза не применялось никаких мер обеззараживания; все они попадали в сточные воды больницы (до 5 тыс. ведер в сутки) и через Владимирский овраг в Аннаевский затон Волги, лежащий выше города. После дождя 20 июля появилось 23-го сразу 8 заболеваний по берегу рек Волги и Самарки и с того времени эпидемия главным образом гнездилась по берегам рек, дав значительный очаг на мельнице Шадрина у Аннаевского затона. В воде Аннаевского затона и у места спуска сточных вод земской больницы мной были получены чистые культуры холерного вибриона с агглютинацией 1 на 20 тысяч»[91].