Если у вас тяжело на душе и рядом нет никого, кому можно было бы поплакаться в жилетку, вам стоит постоять возле сахарного клена. А если, наоборот, вы страдаете завышенной самооценкой, нанесите визит вишне и полюбуйтесь ее цветками, которые, несмотря на свою несомненную красоту, не менее эфемерны, чем тщеславие. И к моменту ухода вы заметите, что, возможно, успели спуститься с небес на грешную землю.

Вспоминать прошлое лучше сидя под падубом, а мечтать о будущем – под магнолией. Если вы ищете друга или друзей, нет лучше компаньонов, чем ель или гинкго. Оказавшись на перепутье и не зная, какой дорогой пойти, пожалуйтесь сикомору, – вероятно, это поможет.

Если вы художник в поисках вдохновения, синяя жакаранда или душистая мимоза могут дать толчок воображению. Если вы в поисках обновления, найдите вяз шершавый, а если вас терзают сожаления, плакучая ива принесет утешение. Когда вы в беде или на спаде и не на кого положиться, ничего лучше боярышника вам не найти. Ведь в боярышнике живут феи, и он славится тем, что охраняет горшки с сокровищами.

Бук даст вам больше мудрости, сосна – интеллекта, рябина – храбрости, орех – щедрости, можжевельник – веселья; а если нужно научиться отпускать ситуацию, которую невозможно контролировать, вам поможет береза, с ее бело-серебристой корой, облезающей, точно старая кожа. И опять же, если вы ищете или потеряли любовь, смело идите к фиговому дереву – к нему и только к нему.

Сокрытое

Сокрытое

Лондон, конец 2010-х годов

Вечером после отъезда тети Ада, мучась менструальными спазмами, легла спать пораньше. Она прижала к животу бутылку с горячей водой и попыталась немного почитать, но мысли путались, мешая сосредоточиться. За окном соседская рождественская ель по-прежнему мигала разноцветными огнями, хотя теперь, после окончания праздника, уже не такими яркими, не такими нарядными. В воздухе витало ощущение завершения, грустного выдоха.

Аду беспокоили не только спазмы. Слова тети о необходимости иметь в доме женскую ролевую модель разбередили душу, вернув туда привычное чувство беспокойства, что в один прекрасный день папа, вероятно, снова женится. После смерти матери это подозрение, поселившись в сердце, стало сродни сердцебиению. Однако сегодня вечером Ада категорически не хотела снова попадать в липкую паутину беспокойства, поскольку чувствовала в себе силы увильнуть.

Она вышла в коридор. Из-под двери папиной комнаты пробивалась серебряная полоска света. Папа, должно быть, не спал – опять. В прошлом родители регулярно засиживались вдвоем по ночам у стола, каждый уткнувшись в свою книгу, а на заднем фоне звучал призрачный Дюк Эллингтон.