Ада прикусила нижнюю губу, ничего не сказав. Она вспомнила, как, когда ей было шесть лет, она сломала большой палец и тот распух, увеличившись вдвое, плоть раздуло и распирало. Примерно так же чувствовали себя сейчас все слова у нее во рту.
Увидев, что дочь не желает больше разговаривать, Костас взял свою тарелку:
– Ладно. Давай поищем какой-нибудь фильм, чтобы посмотреть.
В тот вечер Ада с Костасом ели тосты перед телевизором. Они никак не могли сойтись в выборе фильма, но им нравилось вот так сидеть и искать что-нибудь интересное; оба ощущали странную легкость, по крайней мере, пока длилось то мгновение.
Циничный канюк
Циничный канюк
В первый день нового семестра Ада проснулась рано: она слишком нервничала, чтобы спать. Поспешно оделась, несмотря на то что времени было навалом, проверила содержимое рюкзака, хотя все тщательно проверила накануне вечером. На завтрак выпила лишь стакан молока – не было аппетита. Замазала пару появившихся накануне прыщей консилером и тут же забеспокоилась, что прыщи стали еще заметнее. Попробовала подвести глаза карандашом и накрасить ресницы, однако на полпути передумала, потратив следующие десять минут на то, чтобы отмыть лицо. Увидев, что дочь в панике, Костас предложил подбросить ее до школы.
Когда Костас остановился перед зданием школы, Ада задержала дыхание и застыла, словно мраморная статуя, отказываясь выходить из автомобиля. Отец с дочерью смотрели на топтавшихся у ворот учеников, которые собирались вместе, а затем распадались на более мелкие группы, словно кусочки калейдоскопа. Через поднятые окна до Ады доносились веселая болтовня и взрывы хохота.
– Если хочешь, я могу пойти с тобой, – предложил Костас.
Ада решительно покачала головой.
Костас взял дочь за руку:
– Ада, милая, все обойдется. У тебя все будет хорошо.
Она скривила губы, но промолчала, уставившись на сухие листья, застрявшие под дворниками на ветровом стекле.
Сняв очки, Костас протер глаза:
– Я тебе когда-нибудь рассказывал о голубых сойках?
– Нет, папа. Вроде бы нет.
– Удивительные птицы. Очень умные. Своим поведением они ставят в тупик орнитологов.
– Почему?