Примечательно, что Е. Ф. Никитина рассказывала, как и в детстве в Ростове она жила на Пушкинской улице, № 106[931]. Возможно, это одна из ее легенд.

Тем самым встреча М. А. Булгакова и Б. Е. Этингофа на Тверском бульваре, как и во Владикавказе, снова оказалась связана с воспоминаниями об А. С. Пушкине. Если во Владикавказе диспут о поэте явился одной из причин их расставания, то в Москве А. С. Пушкин словно вновь свел их вместе.

Зал с ампирными колоннами и пилястрами, где проходили субботники, находится в торце дома с окнами и лоджией, выходившими прямо на бульвар. В центре первого этажа с дворового фасада располагался просторный холл с лестницей, которая вела с первого этажа на второй. От первого этажа до промежуточной площадки вел один марш, с площадки до второго этажа – два параллельных марша. Старинную лестницу до недавнего прошлого устилали коврами. На втором этаже в холле у лестницы также сохранились ампирные колонны и пилястры. На лестничной площадке еще несколько лет назад сохранялось витражное окно эпохи модерн. Над лестницей огромная старинная люстра с бронзовыми листьями (ил. 48, 49, 50).

На 2-ом этаже Е. Ф. Никитиной принадлежали 5 комнат (?). С ней жила ее тетка А. Т. Матюшенко и сын Олег Богушевский (Никитин), который покончил с собой в мае 1931 г. В этом же доме до поглощения «Никитинских субботников» «Федерацией» находился и магазин издательства литературного объединения[932]. Часть помещений Е. Ф. Никитина время от времени сдавала. Е. Б. Этингоф вспоминает:

О доме Е. Ф. Никитиной помню, что вход был с бульвара. На улице с двух сторон подъезда появились медные таблички: слева «профессор Борис Евгеньевич Этингоф», справа «профессор Евдоксия Федоровна Этингоф». Как войдешь – коридор прямо к лестнице наверх. Где-то возле нее или под ней – уборная. На втором этаже коридор в обратном направлении – к бульвару. Он утыкался в дверь, ведущую в зал – большую, длинную комнату, где проходили субботники. В зале в середине его прямо против входа была дверь в лоджию. Дверь застекленная – от нее лился свет… Еще помню в зале колонны. Справа и слева от входа за колоннами по концам комнаты были возвышения, вроде небольших сцен, высотой около полуметра. На правом из них стоял рояль. Левое возвышение было всегда задернуто занавеской. Оттуда порой доносились звуки, в том числе стук пишущей машинки. Занавес был и у правого возвышения, помню его всегда отдернутым. В середине комнаты (точнее со сдвигом вправо) стоял большой стол. На нем, помню, в дни субботников стояли большие нарядные коробки дорогих конфет. Непосредственно перед залом дверь направо в комнату, где жил тогда (в начале тридцатых годов) отец. Эта комната, по тем временам, довольно большая, имела два окна. Под левым, у стены, отделяющей ее от зала, стояла кровать (диван?) отца. Правее кровати (далеко ли от нее, не помню) был стол.