И вышло, что моя «глупость» меня спасла. Они побоялись, что я их подведу, и это меня избавило от потоков брани и обвинений, которые достались устроителям этой самой новой программы.

И мои подруги, такие умницы-разумницы, сели в большую-пребольшую лужу. На работе все их страшно ругают, потому что всем нам грозят очень крупные неприятности.

Ольга на работе ни разу не появлялась. А Кандис появлялась, только когда отдел по связям и адвокаты проводили собрания, посвященные случившемуся скандалу. И вдруг нежданно-негаданно она пришла ко мне в офис, чего никогда в жизни не делала, и стала передо мной извиняться. Я сначала ее даже не узнала. Куда девалась ослепительная победительница Кандис? Передо мной стояла очень хорошо одетая женщина с серым, напряженным лицом. Мне было больно на нее смотреть.

– Мне очень жаль, что мы тебя держали в стороне, – начала она. – Но… так постановила дирекция.

– Не надо жалеть. Лично я нисколечко не жалею. И даже очень вам благодарна. Я счастлива быть круглой дурой, которой нельзя доверять.

– Да нет, дело совсем не в этом, а…

– А в том, что в дураках остались вы, – прервала я ее. – Ваши мозги, помноженные на мозги директоров и креативщиков, подготовили самый чудовищный скандал в истории телевидения. Так что поздравляю! Я счастлива, что вы не поделились со мной кучей неприятностей, которую огребли сами.

Лицо у Кандис окаменело, и я приготовилась получить от нее ядовитый отпор. Но она сдержалась. И тогда я поняла, что она пришла ко мне не с извинением, а с просьбой.

– Ты права, – сказала она с выражением лица, которое говорило: «черт бы тебя побрал!», – у нас сейчас тяжелые времена.

– Но не у меня, Кандис.

– Они у тебя наступят в ближайшем будущем.

– То есть?

– Мы теряем клиентов, и в дирекции уже готовится список тех, кого собираются уволить.

– И?

– Ты можешь не попасть в этот список.

– Каким образом?

– Став свидетелем.

– И сказав что?

– Сказав, что мы искренне хотели помочь Алисе. Что ей было очень плохо, когда мы решили ею заняться. Ее отчаяние заставило нас задуматься, что мы можем предпринять.

Еще совсем недавно я бы согласилась. Я соглашалась на все, что мне предлагала Кандис. Но, оставшись одна, конечно, здорово об этом пожалела. Разразившийся скандал наставил меня на ум. И я приняла твердое решение не вылезать вперед с первым, что приходит в голову. Решила сначала думать. И должна сказать, мне понравилось. Сидишь и молчишь, глядя на человека, который ждет от тебя ответа. И становишься значительней, как будто у тебя появилась какая-то власть. Лицо у Кандис было суровое, но я рассмотрела в ней и еще кое-что: она чувствовала себя униженной, обращаясь ко мне за помощью.