— Надо менять наши планы. Плохо, что приходится делать это на ходу, но деваться некуда, — не дождавшись более никаких замечаний, говорит фон Бок и приглашает всех к карте. — Поступим так…
Глава 17. Кого тут надо за хвост дёрнуть?
Глава 17. Кого тут надо за хвост дёрнуть?
12 марта, пятница, точное время неизвестно
Испания, Гвадалахара…
— Осколочный! Картечь! — рык «Пабло» заставляет танковую пушку выплёвывать несущий смерть металл.
Танковая рота республиканцев, разбрасывая грязь вперемешку с неуспевшим растаять под испанским солнцем снегом и рявкая пушками, разносит в хлам позиции итальянцев. Группа солдат суетливо разворачивает полевую пушку — осколочный. Небольшая толпа спешит укрыться за пригорком — картечь!
…
24 июня, вторник, время 08:05.
Минск, Красная Роща, авиазавод № 453.
Стоим с директором на разгрузочной площадке, наполовину заполненной разбитой немецкой авиатехникой. Среди обломков оживлённо хлопочет полдесятка человек в аккуратных спецовках. Славная бригада мародёров с радиозавода. Далеко не все бортовые радиостанции разбиты вдребезги. И даже если разбита пулями и осколками, какие-то радиодетали всё равно остаются целыми.
Анисимов выполнил своё обещание. Собрал две тройки Яков, которые уже отбыли в Барановичи. Собрал и остановился. Понуждать бессмысленно, сырья нет, моторов нет, чертежей… нет, чертежи на новый цельнометаллический Як уже есть. И бригада спецов из Саратова уже едет к нам… давлю зевок. Перед самым утром генерал Павлов наслал на меня морок своих воспоминаний. Не нарочно, такое и раньше бывало, но не так ярко.
— Состав немецкого сплава отличается от нашего, — говорит директор, прилипая взглядом к к какой-то молодушке в робе, спешащей по дорожке в цех. — Это я и без химического анализа могу сказать. Не может не отличаться.
— И что это меняет? — чего он на девицу пялится? Что там под бесформенной робой разглядишь?
— Что меняет? — Анисимов провожает взглядом девицу, пока она не исчезает за полуоткрытой створкой ворот. — Кое-что меняет. Наш кольчугалюминий получше будет. Прочность выше. Так что придётся переплавлять.
— И какие трудности?
— У нас прокатного стана нет. Можно раздобыть старый, он выпускает листы один на четыре метра… — Анисимов морщится, будто перчинку раскусил. И видно боится, что придётся мне что-то долго объяснять. Не придётся.
Нужный прокат 2,5 х 7 метров выпускают на трёх заводах, у Анисимова есть знакомые на Ступинском, но его предложение отправлять дюралевый лом туда и получать готовый прокат, мне страшно не нравится.
— Лом они примут с восторгом, — ворчу я, — а обратно проката мы не дождёмся. Знаю я эту кухню. Они радостно отрапортуют наверх о перевыполнении плана. И Москва эту сверхплановую продукцию моментально пристроит куда угодно, только не нам.