— Тебе сколько времени надо для подготовки налёта?

— Какими силами?

— Самое малое — три волны. Две дуплетом, с разрывом по времени минут двадцать. Третья, скажем, через час после второй. Потом можно бомбить в течение дня меньшими силами, в пределах одной-двух эскадрилий.

— А в начале какими силами?

— Первая и вторая волна самолётов по пятьдесят, третья — сотней машин.

— Ого! — Копец смотрит с уважением к моим масштабным запросам.

Выходим со склада в долгий, яркий, жаркий летний вечер. По дороге продолжаем обсуждать.

— Такими силами надо дня два-три готовиться…

— Долго. У тебя самое большее, сутки. Завтра надо. А то ведь разбегуться, как тараканы, лови их потом.

— Тогда по одной эскадрилье в каждой волне…

За этими разговорами садимся в броневик. Обсуждать детали придётся долго, но мы время не тратим. Бомбы завозятся на аэродром, туда же стягиваются «пешки», дело идёт полным ходом. И репетировать, как в прошлый раз не будем. Лётчики опытные, налёт будет в светлое время суток.

— Нет у тебя ощущения, Иван Иваныч, что этот понедельник в нашей жизни случился самый хлопотный? — спрашиваю главкома уже в гудящем самолёте. Копец задумывается и пожимает плечами.

— Знаешь, почему нет у тебя такого чувства? — дождавшись повторения жеста, продолжаю, — потому что наш понедельник начался вчера. И воскресенья у нас теперь долго не будет.

Выходного дня нам долго ждать. Но передышку мы можем получить. После массированного удара по южной группе немецких войск продвижение их ударных авангардов остановилось. И южнее и севернее Бреста. Брест спокойно и без особой суеты эвакуируется. Электростанцию я к Минску поближе к авиазаводу вывожу. Поставим её там. А в Бресте, когда отвоюем его, смонтируем новую. Уезжают гражданские, бросив громоздкое имущество. Разрешено только то, что могут унести в руках.

Задумка моя была настолько подлой, что до сих пор при мысли об этом улыбаюсь. Во-первых, мы начали на рассвете, подражая люфтваффе сутки назад. После этого сходство заканчивается, но не в пользу немцев.

Во-вторых, для затравки накрыли огромную площадь РРАБами, заполненными зажигательными бомбами. Побудка для немцев похлеще советского будильника из моего детства. Тут надо вдуматься, чтобы понять. Лето. Леса. Жара. Дождей нет вторую неделю. И тут на густые заросли высыпаются тысячи зажигательных бомб. Больше десяти тысяч! Потушить их быстро невозможно. Лес горит. Сам видел, как яростно он полыхал, внушительное, подавляющее психику зрелище.

Весь день немцы занимаются собственным спасением и по возможности пожаротушением. И тут на них, суетящихся в огне и дыму, сыпятся, причём одновременно с дюжины самолётов, мелкие бомбы. Зенитки, те, что уцелели, стрелять в дымное небо могут, но только на звук. Ковровая бомбёжка наносит им дополнительный ущерб. Разгромлено в пыль два аэродрома с сотней самолётов. Ещё пара под подозрением, слишком хорошо замаскированы. И в одном месте валил чёрный дым, характерный для горящего топлива. Ударив вслепую, по площадям, зацепили склад ГСМ.